— Так начинаем или что? — нетерпеливо бросил Ракот.
Сигрлинн искала взгляд Хедина. А тот упорно его прятал.
— Начинаем. Подмастерьев вперёд. Окружить город. Убедиться, что никого нет, что и в самом деле одни мертвяки. Если есть живые — вывести всех, кого сможем.
— А потом?
— А потом — вперёд, сестра! — загремел Ракот.
— В чём-то всегда приходится полагаться на судьбу, да, брат?
— Идёмте, — совсем не воинственно обронил Хедин. Слегка шевельнул пальцами (так и не смог избавиться от привычки к жестам за все эти годы, даже если чары творились исключительно силою мысли).
Дорога пробивала небо, извивалась серой лентой, крутой спиралью опускаясь возле городских стен Хедебю.
Армия двигалась вниз.
Остались позади облака, вольно веяли ветры Восходного Хьёрварда и Межземельный пролив беззаботно катил свою волну, а Хедин, Ракот и Сигрлинн стояли теперь перед руинами городских стен.
Да, разгулен и обилен некогда был весёлый Хедебю. Всего в нем хватало, всякого и люда, и товара, и всякий нашёл бы себе и потеху, и дело. Торговали, пили-ели, дрались, любились, сговаривались, уходили в набег и возвращались из него, рождались и умирали — всё вмещал в себя привольный Хедебю.
А теперь ничего. Только ветер воет над сорванными крышами, над выбитыми окнами, над опустевшими лавками и домами. Все, кто мог, бежали. Живых не осталось, только мёртвые.
Но вот уж их хватало с преизлихом.
Мёртвые шатались, бродили вокруг обвалившихся стен, бесцельно влеклись по заваленным улицам Хадебю, так же бесцельно копошились в руинах домов, словно пытаясь отыскать там что-то.
И их было много. Сотни, если не тысячи. Иные — совсем свежие, недавно захороненные тела, иные — погибшие в злой день, когда Спаситель явился в Хадебю. Иные — древние скелеты, невесть когда упокоившиеся в здешней земле.
А над всем этим кошмаром вздымался яркий, праздничный, словно бы сияющий изнутри зелёный купол. Казалось, он всегда был тут, и стоять ему тоже вечно.
Вокруг того, что осталось от городских стен, там, где некогда раскидывались посады, кузни, огороды, выпасы и сенокосы, — тоже властвовали мертвяки. И тут тоже не уцелело ни единого строения, срубы — раскиданы по брёвнышку, каменные стены — словно тараном разбиты.
Словно мёртвые старательно пытались уничтожить всё, что напоминало о жизни.
Древние Боги сходили следом, Светлые — впереди. Их оставалось совсем мало, но всё-таки оставались, самые упорные: серокрылая Отта Локка, в облике мудрой женщины-совы, могучий медведь Беорст, кентавр Æацелл, принявшая вид гарпии богиня Умис из родного мира адаты Гелерры. Эта четвёрка, похоже, решила идти до конца.
Тёмные держались Ракота, к Тхенчане, Рудии и толстяку Билихосу присоединилось с полдюжины иных. Остальные расползлись кто куда, то ли не веря Новым Богам, то ли вообще ни во что уже не веря и мечтая, чтобы конец, если уж суждено, наступил бы скорее.