— Смотри!
Огненные колёса, сперва размером с настоящую гору, стремительно уменьшались и таяли, окутываясь клубами пара, словно на них изливался самый настоящий ливень. Магия как будто расточалась, уходя в землю, в камень, в воздух; пламя быстро угасало, не в силах сопротивляться.
И очень скоро угасло совсем.
— Видела? — мрачно осведомился Ракот. — Прости, вопрос, на который можно не отвечать.
— Что это? — Сигрлинн проигнорировала Владыку Мрака. — Что это, Хедин?
— Кто такой Спаситель? — пожал тот плечами. — Вампир из вампиров, упырь из упырей. Тварь, укравшая благородное имя. Что он может? Собирать души, высасывать силу. Зачем? Чтобы существовать. Больше ни для чего. Быть может, в замысле Творца ему и было отведено некое место, но, право же, моего разумения не хватает, чтобы это осмыслить. Он пьёт магию, Си.
— А когда его загнали под эту штуку, он тоже так делал? Выступал, как абсолютный негатор?
— Не мы были здесь, — напомнил Хедин. — Лекарь Фиделис, половинчики Фредегар и Робин[15]. К особой магии они не прибегали, по их рассказам. Правда, был ещё Древний Бог Óдин и его дочь, валькирия Рандгрид…
Ракот замер. Сотканные из клубящегося мрака кулаки сжались.
— Рандгрид… нам довелось с ней постранствовать…
Сигрлинн вгляделась в него — и вдруг понимающе кивнула.
— Мы их найдём. Мы найдём всех, брат. Но сначала…
Восставший встряхнулся, резко кивнул.
— Верно. Короче, ты видела, сестра, что Он творит тут с чистой магией?
— Поглощает, — сквозь зубы процедила Сигрлинн. — А как насчёт… не совсем чистой?
Она, как всегда, глядела в корень.
— Вот она-то в ход и пойдёт, — согласился Хедин. — Но сперва придётся покончить с мертвяками. Дедовскими методами. Ты как, готов, брат?
Ракот только усмехнулся.
— Всегда готов.
Чёрный клинок описал широкую дугу.