— И о чем же?
— О вас, конечно. Ваша матушка хотела знать, как продвигаются уроки.
— И что вы ей ответили?
— Правду: что вы делаете успехи.
— Это лишь наполовину правда. Особенно учитывая сегодняшнюю неудачу.
— Вы практикуетесь еще недолго, — заметила я. — Обычно уходят годы на то, чтобы овладеть этим навы… — Я осеклась.
— Продолжайте, леди Лорелея, — приподнял брови Омод. — Этим навыком?
— Я имела в виду навык владения собой, ваше величество, — поспешно исправилась я.
— Почему мне постоянно кажется, что вы что-то недоговариваете?
— Быть может, потому что вы подозрительный юноша.
— Я не юноша, — резко заметил Омод, и я удивленно на него взглянула. — Я король, — уже спокойнее добавил он. — И я не могу позволить себе того, что может, к примеру, ваш сын.
Я отыскала глазами Каутина, который сейчас наливал вино Бланке и другим стоящим рядом дамам под чутким и ревнивым взглядом виночерпия, которого лишили этой привилегии.
— Вы говорите сейчас почти, как ваша мать.
— Ее мнение я и впитал с младенчества. Хотя и не во всем.
— Мне кажется, вы слишком хмуры, ваше величество.
— Эта ночь… — Он дернул ворот, словно его что-то душило.
— Вы могли бы позвать клирика или еще кого-то из ваших грамотных приближенных, наказав ему читать всю ночь. Так вы не будете одни и спокойно сможете спать до утра.
Омод невесело на меня взглянул.
— У вас на все есть ответ, леди Лорелея. Так, может, мне почитаете вы?
— Боюсь, моего чтения вы долго не выдержите. Я давно не практиковалась и буду спотыкаться на каждом слове.