Алекто с матерью тоже спали, и в первый момент Эли подумал, что заявиться сюда было плохой идеей. Но отступить, когда рядом Дикки, он не мог. Тоскливо оглядевшись, он представил, как придется рыться в вещах Алекто и испытал к себе отвращение. Что же делать?
Оглядевшись, он вдруг замер.
— Вот. Это она, — выпалил он, бросаясь к камину. В потухших углях что-то мерцало.
Дикки встал рядом. Присев на корточки, Эли аккуратно достал из золы странную четырехголовую фигурку.
— Странно, раньше она не светилась… — повертел он ее, разглядывая чуть мерцающие узоры на боках. — И этих рисунков не было.
— Это из-за огня, — откликнулся Дикки.
Эли не стал спрашивать, что он имеет в виду: он и так задавал слишком много вопросов и мог показаться совсем уж несмышленышем.
Потерев фигурку о котту, он кивнул с умным видом и продемонстрировал ее Дикки на вытянутой руке.
— Сгодится для игры?
Тот тоже кивнул, но будто неуверенно.
— Тогда пусть это будет воин вражеской армии, а Хруст будет нашим воином, отражающим его атаки, — воодушевленно произнес Эли, когда они снова оказались снаружи.
Сделав еще несколько шагов, Эли задумался.
— Почему же узоры все-таки светятся?
Дикки тоже слегка наморщил лоб, но кажется, его ничто не могло слишком удивить, и Эли подумал, что надо бы перенять его манеру эдак хладнокровно ко всему относиться. Ну, или притворяться, что относишься хладнокровно.
— Мой брат подарил ей это, но рисунков тогда не было. Это не к добру, — произнес Дикки.
И тут Эли вконец разозлился.
— Ты опять врешь. Перестань это делать, если хочешь и дальше играть со мной.
— Я не вру.
— Мой брат то, мой брат се. Мой брат подарил это твоей сестре. Но не женится на ней. Я не хочу играть с тем, кто так много врет, — почти выкрикнул он и швырнул фигурку на пол.
Громко стукнувшись, она укатилась куда-то в темень. Дикки молчал, а Эли хотелось, чтобы он что-то ответил.