Поклажа для Инера

* * *

Глухой ночью капитан Трегубов остановил роту в лесу и разрешил сделать привал. Солдаты вот уже два дня шли на лыжах и сильно устали. Ноги гудели, у многих руки были в мозолях от лыжных палок, особенно у тех, кто впервые так долго шел на лыжах. Возможность отдохнуть прибавила сил, и ребята стали готовить валежник для ночлега.

Бабагельды завернулся в плащ-палатку и лег между Андурсовым и Чашиным. Он уснул очень быстро и как будто провалился в черную и тягучую темноту, снов не было, да они и не успели бы присниться ему, потому что буквально через час его отыскал среди спящих дневальный и разбудил. Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Зенова, который смотрел виноватыми глазами. Вспомнил, что должен заступать на дежурство.

Зенов, укладывая свой автомат рядом с другими, предупредил:

– Через час ты должен разбудить Голубцова. Потом, не зная, где ему прилечь спросил: “Может, мне на твое место лечь?

– Ложись, – хриплым со сна голосом ответил Бабагельды.

– Да нет, я не буду спать на твоем месте, а то вернешься, и мне придется вставать, – отказался Зенов, вспомнив, что через час его могут разбудить.

– Да спи ты спокойно, Зен, я найду себе место.

– А, ну тогда другое дело. Кто рядом с тобой?

– Андурсов-первый и Чашин.

– Хорошо. Тогда я погас, – и Зенов с удовольствием завернулся в плащ-палатку, предвкушая сон.

Повесив автомат через плечо, Бабагельды походил и даже попрыгал, чтобы прогнать сон. На небе грудились облака, не выпуская из плена луну, а деревья в лесу были похожи на древних рыцарей, ждущих приказа отправиться в дорогу.

Бабагельды подошел к костру, опустился на корточки, погрел руки и подбросил в огонь пару поленьев. Ноги у него начали замерзать, а от костра распространялось тепло и тянуло посидеть рядом с огнем.

Боясь заснуть, он опять пошел на свой пост. Ребята спали. Сейчас они казались Бабагельды братьями, которые спят в родном доме у огня после трудного дня. И теплое чувство к товарищам согревало его.

Рота капитана Трегубова часто проходила мимо сел. И видя дымок, вьющийся над крышами, ребята вспоминали свои дома, где ждали матери и любимые девушки. Бабагельды вспомнил девушку, которая вчера в селе, где они остановились, спросила его:

– Солдат, выпьешь молока? – и, ласково улыбаясь, протянула ему кувшин.

Между деревьями мелькнули три фигуры, которые направлялись в его сторону. Бабагельды встряхнулся, спрятался за большим деревом.

– Стой, кто идет? – крикнул он.

– Мы.

– Кто мы?