Сейчас оно казалось экраном включенного телевизора.
Плавно бежали мимо нас холмы и телеграфные столбы.
Из соседнего купе опять, в который уже раз, послышался взрыв смеха. Там ехали один парень и три девушки, по виду студентки. Две из них, похоже, вот-вот выскочат из своих сильно зауженных и приталенных платьев. Третья, высокая, с тонким продолговатым лицом, была одета в спортивную форму. Находившийся в их обществе парень держался и вел себя так, будто находился сугубо в обществе своих приятелей, ребят. Девушки смеялись от его шуток и острот.
Признаться, я почувствовал зависть при виде такого успеха этого парня у девушек. Мне, наверное, никогда не удастся так держаться в обществе девушек. Спустя некоторое время, из коридора было видно, что бойкий парень уже сидит в купе с той девушкой, что была в спортивной форме, они о чем-то разговаривают. Две другие куда-то исчезли. Взяв у проводника чайник заваренного чая, я вернулся обратно в купе. Весьма кстати вспомнилось: “Вершина благополучия – поесть, затем завалиться поспать, а потом уже глядеть, что там дальше».
– Гульнара, а что если нам чаю попить?
– Давайте поедим!
– Конечно.
Гульнара принялась раскладывать на столике взятую в дорогу провизию. Я пошел сполоснуть запылившиеся стаканы. Сначала пили чай с каурмой. Затем, спустя некоторое время, разрезали дыню и дополнили свою трапезу.
Когда к нам присоединились соседи по купе – старенькая русская женщина с внучкой лет четырех-пяти, мы с Гульнарой сидели, оживленно беседуя. Девчушка же, пока не устала и не прикорнула на коленях у бабушки, не давала никому никакой возможности сосредоточиться на своих мыслях. Она звонко считала свои считалочки, пела песенки. Когда бабушка у нее спросила: “А где у тебя ум?», то на этот вопрос, чрезвычайно мне понравившийся, девочка наивно, с полной серьезностью подняла вверх платьице и, показав на свой животик, ответила: “Вот здесь».
Мы были захвачены ее детским лепетом.
… Оказывается, не зря говорится, что все ремесла на свете или родные братья, или двоюродные. На первый взгляд, казалось бы, какая связь может быть между историей родного отечества и электросваркой. А оказалось же, что есть и самая что ни есть прямая. Страстное влечение построить мост через реку Атрек, разделявшую эту землю на два разных мира, у меня возникло после прослушивания захватывающих рассказов учителя истории.
Преподававший нам историю учитель Елмек Шакиров был коренастым невысоким человеком со светлыми волосами с проседью. И что самое странное, в обычное кроме уроков время он говорил очень мало, медленно и с расстановкой, с какой-то ответственностью за каждое произнесенное слово.
Рассказывали, что когда-то его отец прибыл в наше село, чтобы организовать школу и учительствовать здесь. Еще дед мой ходил в открытый им ликбез и учился грамоте. Вот и все, что мне было известно о Елмек-мугаллыме, как прозывался в селе наш любимый учитель истории. Мы никогда не уставали и не шалили на его уроках. Никто не зевал в ожидании, когда прозвенит звонок на перемену, как это бывало на уроках некоторых других учителей. Когда Елмек – мугаллым входил в класс и приступал к уроку, то спустя минут десять – двенадцать мы успевали позабыть, где находимся, и воображали себя в самом центре исторических событий, являющихся предметом данного урока.
Когда он рассказывал о разгроме армии Наполеона под Москвой, то нашим глазам он виделся не учителем истории, а самим фельдмаршалом Кутузовым. А в другой раз уподоблялся самоотверженным декабристам на Сенатской площади.
Теперь я порою возводимый в своих мечтах мост называю и мостом Дружбы. Я ни капельки не сомневаюсь, что этот мост рано или поздно, но будет построен, а сам там буду при этом работать сварщиком. Очень даже возможно, что мои соотечественники, построившие уже тысячи мостов дружбы, в самом скором времени приступят к строительству и этого моста.
Поезд прибыл в Ашхабад рано утром, когда толком еще и не рассвело. Посадив на такси и проводив в путь нашу спутницу – пожилую женщину с внучкой, мы сами не стали спешить добираться до места. Побродили по улицам, дожидаясь, пока хорошенько рассветет и город проснется. Нам, сельским жителям, было в диковинку наблюдать, как суматошно просыпается город.
Немного покружив по улицам, мы вошли в широко распахнутые ворота парка культуры и отдыха. Теперь уличный шум машин просачивался и застревал в густой листве и слышался здесь приглушенно. Белевшие повсюду среди опавших на землю листьев брошенные где попало бумажные стаканчики из-под мороженого сообщали о том, что прошлым вечером здесь был большой наплыв публики.
Некоторое время мы посидели на скамейке, наблюдая затем как то и дело срывались с веток и, покружившись замысловато в воздухе, наконец, приземлялись пожелтевшие осенью листья. Это тоже было своего рода чудом. Они были похожи на голубей, которые взлетели в воздух и парят там в свое удовольствие.
Когда рассвело окончательно и наступило утро, в воротах, через которые вошли и мы, появился человек с длинной метлой и принялся с одного края подметать запыленные опавшие листья, лежащие на дорожках парка.
Восхода солнца после этого уже не пришлось долго ожидать. Солнечные лучи прежде всего упали на окна высоких домов и, отливая красным цветом, ослепительно сверкали. Наконец, все обрело свои обычные очертания.
ebooksa