— Не надо, тетечка…
— Я вчера, Ледок, твою бывшую напарницу по подвалу встретила,— неожиданно начала Арина.— Все равно как подменили ее. «Спасибо,— говорит,— всем. Времени будто летом прибыло. А нам, хозяйкам, ох как кстати это. Уроки у детишек и то проверять могу. Мне бы квартиру зараз только…» Говорит, а у самой слезы от радости.
Лёдя не отозвалась и на этот раз. Михал подошел к ней и, сев рядом, обнял спинку стула.
— А ты что молчишь, дочка?
Она будто опомнилась.
— По-моему, тятя, самым трудным для нас будет преодолевать свои слабости…
— Верно! — обрадовалась, как открытию, Кира.— Именно слабости!
— Ну, преодолевайте, преодолевайте,— пошутил Михал и позвал Арину: — Пойдем, мать, про охоту расскажу. Я ведь нынче зайца видел и упустил…
Чтобы не мешать своим присутствием, они пошли в другую комнату и, разговаривая вполголоса, долго еще прислушивались, как спорила и шумела в столовой молодежь. «Да-а, слабости…» — сокрушенно думал Михал, перебирая в памяти события прошедшего дня.
3
— Доченька наша родная!.. Неужто правда? И Димин хвалил? Всех?
— Говорят, хвалил, мать.
— Ай-яй!
— А что тут такого? Одна из самых дружных бригад на заводе. И выступили первыми. Так что гордись!
— Не верится как-то.
— Верится, верится!
— Но в газете других назвали.
— Значит, есть лучше, мать…
Но в этом Михал и сам был не ахти уверен. Присутствовать на заседании парткома, где обсуждался почин комсомольцев, ему не довелось — ездил на новый автозавод, в Жодино, делиться опытом. О том, что говорили и решили на заседании, слышал от других.
— Покажи все-таки газету,— попросил он и, взяв у Арины многотиражку, стал читать передовую.