Однажды, когда Фи еще не понимала масштабов бедствия, она загостилась в доме дальней родственницы — и на пятую ночь проснулась от пожара: поместье сгорело, остались лишь руины. Фи все еще помнила загнанный взгляд тети, которая стояла под снегом и смотрела на развалины, волосы ее были покрыты пеплом, на руках — двое малолетних детей. Этот миг навеки отпечатался на сетчатке глаз Фи, и порой, пытаясь заснуть, она слышала дрожащий голос тети: «Все погибло…» А в глубине души Фи отзывалось: «Ты нас погубила».
Она научилась жить в движении, ведь всякий раз, как останавливалась, проклятье словно наступало ей на пятки. В Писарре Фи заболела; она лежала в лихорадке у друга семьи, и в доме начались мелкие происшествия: терялись сувениры, падали балки, кое-кто сильно обжегся кипятком из опрокинувшегося чайника. С хозяином во время поездки в экипаже произошел несчастный случай, он чудом выжил. Фи никто не винил, однако она и не рассказывала никому о проклятии, только все время извинялась за свое недомогание. А после поклялась самой себе больше не допускать, чтобы чары кому-то навредили.
С тех пор она гонялась за слухами о проклятии Бабочки, стараясь выяснить, что произошло со Скитальцем, удалось ли ему самому спастись от чар. Он считался исторической личностью, даже скорее легендой, и было сложно найти о нем какую-либо достоверную информацию. Наконец в Великой библиотеке Писарра Фи обнаружила заманчивое описание его тайной мастерской, спрятанной в месте огромной магической силы. Фи надеялась, что речь про Ведьмину Шкатулку, но пока ничего не обнаружила.
Между тем домой ей путь оставался закрыт. Письмовник предупредил, что заклятие Бабочки, как любые злые чары, подпитывается чувствами жертвы. Чем больше она привязана к дому, тем опаснее и сильнее становится магия. Фи не представляла, что произойдет, если она вернется в Айделвайлд, полный волшебных артефактов и полок, заваленных гримуарами[1], хотя бы на одну ночь. Просто знала: она не вынесет, если из-за нее с родными случится что-нибудь ужасное.
А еще Фи боялась встречи. Родители предупреждали ее об опасностях кладоискательства. А пуще всего советовали держаться подальше от бывшего. Она не послушалась, и родители сильно разочаровались в ней — еще до того, как все полетело к черту.
Фи решила не ехать домой, пока не отыщет способ все исправить. Исправить лично.
Она снова подошла к книжному шкафу, погладила пыльные корешки, пробежалась пальцами по бумажным закладкам, торчавшим сверху. Рассеянно выдвинула один из толстых томов: Антония Грегуар, «Орден Священной Розы», весьма смелое описание возникновения ордена королевских ведьм. Фи с улыбкой раскрыла книгу — и на пол спланировала половинка бумажного листа.
Ненроа никогда не позволяли себе писать на полях, поэтому такие записки встречались постоянно, хотя часто лежали не в тех книгах. Фи подняла листок и прочитала примечание, написанное материнским почерком: «Совершенно неправдоподобно. См. “Исторические факты…” Риваррчи, с. 1280».
Фи припомнила «Исторические факты об основании магических орденов Андара» Риваррчи. Поразительно, что самый известный историк Андара умудрился превратить столь увлекательный предмет в унылое чтиво. В двенадцать Фи провела все лето в библиотеке Айделвайлда, пытаясь продраться через все восемь томов.
Совершенно случайно так совпало, что тем летом в Айделвайлд приехали погостить друзья матери, лорд и леди Альфиери из другого приграничного поместья. С ними были две их дочери. Фи не доводилось проводить много времени с детьми своего возраста, она чувствовала себя неловко в обществе девочек. Не раз Ненроа укрывалась в библиотеке, усаживалась за стол розового дерева у залитого солнцем окна и окуналась в чтение пыльных старых книг.
— Филоре?
Она резко оторвалась от книги, притворяясь, что вовсе не дремала над пожелтевшими страницами, испещренными очень мелким шрифтом. Мать стояла позади нее, меж бровей пролегла морщинка.
— Разве ты не должна сейчас быть на улице с девочками? — спросила Лилия. — Ана и Томасина приехали всего на два дня.
— Здесь мне лучше, — решительно сказала Филоре, переворачивая очередную страницу. — Книга интереснее их компании.
Лилия улыбнулась и присела рядом.
— Это просто невозможно. Всем известно, что четвертый том Риваррчи усыпляет даже закаленных исследователей. — Она наклонилась ближе, внимательно вглядываясь в лицо дочери, но та избегала смотреть ей в глаза.
Поначалу, когда Ана и Томасина только приехали, Филоре старалась с ними поладить. Она уже знала четыре магических языка и могла перечислить имена правителей Андара от Авроры до Амарис, однако понять девочек Альфиери оказалась не в силах. Ни история, ни древние чародеи их не интересовали. Обсуждать они хотели лишь музыку, политику, наследник какого благородного дома оскандалился на сей раз, и прочие темы, о которых Филоре не имела представления и не желала иметь.
Когда девочки обедали в саду ее матери, Филоре предприняла еще одну попытку. Она показала им тарантула, которого прятала в ладонях. Фи нашла его под поленницей. Отец учил ее поднимать пауков осторожно, чтобы не испугать их, иначе они могут укусить. Филоре паук казался очаровательным, а вот девочкам Альфиери — нет.
— Омерзительно! — заявила Томасина, гневно глядя на Фи; Ана, взвизгнув, спряталась у сестры за спиной. — Да что с тобой такое?!
Филоре не знала, что и сказать. До этой минуты ей казалось, все так растут: ездят в экспедиции, за обедом обсуждают историю, учатся обращаться с ядовитыми пауками и змеями. Она и не догадывалась, что остальные дети в приграничных семействах знают друг друга, ходят вместе на уроки и сплетничают. Они уже основывали союзы, заводили друзей и врагов. А Филоре осталась от всего этого в стороне.
ebooksa