– И меня нет, – договорила я. Возможно, я ужасный человек, но эта мысль вызвала у меня улыбку. Я всего лишь слегка приподняла уголки губ, но сама идея того, что он мучился из-за меня, представлялась мне справедливой. Теперь мы были квиты.
– Каждый раз я пытался изменить что-то… Форму твоего носа или губ… что-нибудь, чтобы это была не совсем ты.
– Это так не работает, Эмиль. Ты не можешь изобразить мою сущность, даже по памяти. Это не имеет никакого отношения к моему носу или губам.
В его дыхании чувствовался стойкий запах алкоголя.
– Ты ел?
Эмиль покачал головой.
– О, Сесиль. Я так сильно люблю тебя. После того как ты ушла, я прогнал Эсме. У нас с ней ничего не было, клянусь тебе. Твой взгляд тогда… Я и сам не мог поверить в то, что натворил, каким я был глупцом. – Он схватился за голову, как будто она пульсировала от боли. – Мы слишком много выпили, потом решили потанцевать, это всё. У меня в квартире было жарко. Пожалуйста, поверь мне.
– Можно кое-что у тебя спросить? – Мы стояли очень близко. Я посмотрела на него снизу вверх.
– Конечно, что угодно! – Он начал заводиться для новой волны заявлений о своей невиновности, но я подняла руку, чтобы заставить его замолчать.
– Даже если то, что ты говоришь, правда, если бы я не пришла к твоей двери, что произошло бы между тобой и моей сестрой? – Вопрос повис в воздухе. Его лицо стало виноватым. – Я вижу.
Получив ответ, я развернулась и пошла дальше по улице. За два квартала впереди я всё ещё могла различить фигуру Сильви.
– Мне так жаль. Пожалуйста, прости меня, – позвал Эмиль, догнал меня, схватил за руку. – Я сделаю всё, что потребуется, чтобы всё исправить. Я брошу живопись. Мы можем уехать вместе.
Я стряхнула его руку. Как он смел прикасаться ко мне, когда только что признался, что желал мою сестру? Нечто жестокое во мне жаждало ответить ему, что ничего уже не исправить, он сделал свой выбор, когда пригласил Эсме в свою квартиру. Желание увидеть, как исказится его лицо, отомстить за то, что он со мной сделал, было огромным. До встречи с ним я жила одинокой, но простой жизнью. Наверняка это тяготение ко злу во мне от Отца. Я сделала несколько глубоких вдохов через нос, пытаясь успокоиться. Снова оценив вид Эмиля, я немного смягчилась, поскольку человек, который стоял передо мной, выглядел так, словно стоял одной ногой в могиле. Он несколько дней не ел и, казалось, не спал.
– Пожалуйста!.. – умолял он. Он стал мерить шагами улицу, как сумасшедший, и тянуть себя за волосы.
Меня ошеломило, что я вижу в нём физическое воплощение моей собственной внутренней эмоциональной бури. Он выглядел так, как я себя чувствовала. Беспокойство за Эмиля нахлынуло на меня пополам с облегчением, когда я увидела, что он испытывает ко мне искренние чувства, но затем я поняла, что со стороны это выглядит как сцена на улице. Проходящие мимо женщины отшатывались от него в сторону.
– Давай найдём тебе что-нибудь поесть.
Я взяла его за руку и отвела в «Клозери де Лила». Когда мы добрались, Сильви, которая заняла столик на двоих, нахмурилась.
– Почему он всё ещё с тобой?
– Помолчи, Сильви, – тихо приказала я, пытаясь обнаружить ещё один свободный стул в переполненном кафе.
Мы втроём уселись за угловым столиком, и Эмиль заказал утку. В этом освещении я увидела, как сильно ввалились его глаза и заострились скулы. Кожа вокруг рта у него посерела. Его лицо напоминало один снимок Мана Рэя, фотопортрет Марселя Пруста на смертном одре.
ebooksa