– Я знаю, что она пытается убить меня. – Она уверенно взглянула матери в глаза, не моргая.
Одри едва не взвизгнула, собаки мгновенно подняли головы.
– Кто тебе сказал?
У Лары ослабели колени. Когда она думала, что сейчас поступит по-умному, она не ожидала, что на самом деле окажется права.
– Мужчина в цирке.
– Какой мужчина в цирке? – Одри широко распахнула глаза.
– Предсказатель.
В обмен на информацию Лара пообещала Альтаказру, что не расскажет о нём матери. Она сочла, что в этом случае разумно держать слово.
Мать заметно расслабилась.
– Ох, дорогая, ну ты же не можешь считать, что этот несчастный мальчишка-подросток абсолютно во всём был прав. Да господи, он ещё из переходного возраста не вышел.
Но Ларин блеф сработал. Кто-то действительно пытался её убить, и замечание о «мужчине» сильно встревожило её мать. Лара только не назвала того самого мужчину: Альтаказра.
– Нет, он сказал всё правильно. Вот почему ты пришла убеждать меня не ехать в Париж. Перестань нести чушь, матушка, скажи как есть. Ты же никогда не говорила мне правду про Тодда. Мы обе это знаем. – Лара двинула плечом.
– То есть?
Лара снова уклончиво пожала плечами, но ничего не ответила.
Одри опустилась на табуретку напротив и сложила руки перед собой, будто набираясь духу перед тем, как заговорить.
– Существуют чары, которые мы должны поддерживать, чтобы оставаться в безопасности.
– Что? Чары? – Лара склонила голову. И тут до неё дошло: противоестественное благополучие их городка.
– Женщины в нашей семье произносили защитное заклинание с 1935 года. Первой его произнесла Марго, моя мать, когда ей было девять.
– Марго? Не Сесиль?
Одри покачала головой.