А Люба неожиданно первая нарушает молчание.
– Ладно. Хорошо. Я дам тебе еще один шанс. Но только один, слышишь, Самойлов, только один! – Голос ее звучит звонко, и она следует примеру Ника – шумно выдыхает. Продолжает уже спокойнее: – Это не секс, слышишь меня? Тут не будет третьей, четвертой и черт знает какой попытки! Еще один шанс. Только один, понял меня?
Ник кивает. Он такой красивый. Сбившийся шарф, полураспахнутое пальто, нерастаявшие снежинки в рыжих волосах, румяные щёки. И странные глаза. Эти глаза говорят больше, чем он ей сказал за всё время. Они кричат. И Люба не может не ответить на этот крик. Она уже говорила это ему. Она уже слышала в ответ то, что едва не убило ее. Хуже не будет. Она его любит. Ей нетрудно сказать это еще раз.
– Я люблю тебя.
Эти слова рушат стену его молчания. Прозрачную стеклянную преграду между ними. И его ответное: «Я люблю тебя» начинает звучать еще до того, как отзвучало ее. И остановиться он уже не может и не хочет. Шагнуть к ней, прижать к себе и целовать во всё, что попадётся: макушку, смешную заколку, лоб, щёки, веки, кончик носа, едва не задыхаясь и приговаривая между поцелуями: «Люблю тебя. Люблю. Люблю…»
Сначала она пыталась сдержаться, но не получилось. И она заревела, не заплакала, а именно заревела, уткнувшись ему в распахнутый ворот пальто, куда-то то ли в шарф, то ли в толстовку. Он сначала пытается спросить, понять, успокоить, а потом лишь прижимает ее к себе и слегка раскачивается, гладя по голове, по вздрагивающим плечам. И шепчет всё то же «люблю», не в силах сказать ничего иного.
Потом она все же успокаивается. Поднимает к нему лицо, нисколько не стесняясь своей зарёванности:
– Вот скажи мне… скажи мне, кто тебе мешал это сказать мне тогда?!
– Никто, – честно отвечает он. – Я сам. Я. Дурак. Тупой. Идиот. Тормоз. Болван.
– Прекрати! Прекрати ругать моего любимого мужчину!
– Любимый мужчина… это я?
– Ну а кто же еще? – сквозь еще непросохшие слезы усмехается Люба.
– Любава… – Ник накрывает своей рукой ее, лежащую у него на груди. – Я… я точно знаю, что недостоин тебя. У меня непростой характер – я тугодум, молчун и зануда. У меня тяжелая и не самая престижная работа, нет и в помине хрустального дворца для тебя – хотя я, конечно, буду стараться. Внешне я далеко не красавец и… В общем, ты могла бы найти себя кого-то и получше. Но уже поздно. Я тебя не отпущу. Никому не отдам и не отпущу, слышишь?!
– Не отпускай. – Она привстаёт на мысочки, утыкается ему губами в ухо и обнимает за шею. – Держи крепче и не отпускай. Пожалуйста, не отпускай…
– Не отпущу. – Он обхватывает ее обеими руками. – Никогда не отпущу.
Они стоят так – вне времени. Только они двое, слушая дыхание, ощущая тепло друг друга. Сейчас им достаточно и этого. А потом…
– Ник, сколько сейчас?.. – Голос ее чуть хрипловат.
Он убирает одну руку из-за ее спины, поворачивает к себе запястье. Усмехается.
– Меньше минуты до Нового года. Что, пора?
– Пора, – кивает она.