Люба ни разу в жизни не просила прощения. Нет, перед родителями виниться приходилось. Но перед парнями – нет! Никогда. И как подступиться к этому, просто не представляла. Хотя… в новогоднюю ночь она перед Ником уже извинялась. И он перед ней. И ничего страшного не случилось. Надо просто сказать: «Прости меня, я вела себя как дура».
Люба бросила взгляд на зелёную галочку в скайпе – напротив имени Звероящер. Потом на такую же зелёную «птичку» напротив имени Варвара. Если бы Варя их тогда не застукала утром, сейчас Люба могла бы как-нибудь ненароком порасспрашивать ее о брате. Но теперь, когда Варя видела… Люба снова смотрит на список контактов скайпа. Брат и сестра сейчас наверняка рядом – в соседних комнатах, возможно. И Варя может встать, сделать несколько шагов и подойти к нему, прикоснуться, просто положить руку на плечо. Как Люба хочет оказаться на ее месте…
Нет, скайп ей не помощник. Люба вздохнула. Хамила в лицо – извиняться надо так же, лично.
Владимир Алексеевич спихнул на Ника вип-палату. Сказал: «Когда-то надо учиться». Имелось в виду – учиться искусству дипломатии и умению обхождения с важными пациентами. Для Ника, в иду его, по выражению того же Владимира Алексеевича, «подросткового максимализма», все пациенты были равны. Различие он делал только с сугубо медицинской точки зрения, но уж никак не с социальной. «Ничего, пора тебя начинать обтёсывать. – Такими словами заведующий пресёк все возражения молодого ординатора. – Иди, работай». Ник пошёл – куда деваться.
– Здравствуйте, меня зовут Самойлов Николай Глебович. Я лечащий врач вашего сына, – с этой дежурной фразой Ник зашёл в палату и обратился к женщине, сидящей на стуле рядом с больным ребёнком.
Дама встала и пристально просканировала его взглядом. Он ответил ей тем же. На вид лет тридцать, ухоженная, без каких-либо ярких, искусственных акцентов во внешности. Первое впечатление приятное. А вдруг адекватная?
– Выйдите!
– Что?! – Он моргнул от неожиданности.
– Вы и близко не подойдёте к моему сыну!
Ник сразу по истерическим ноткам в голосе понял, что спорить тут бесполезно. Однако в первый раз с ним такое – чтобы даже ребёнка осмотреть не дали. Ладно, пусть с этой дамой Владимир Алексеевич сам разбирается. Ник повернулся и спокойно вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Заведующий отделением говорил с кем-то по телефону. Увидев Ника, он жестом указал тому на стул. Когда он закончил разговор, Ник сказал:
– Владимир Алексеевич, я понятия не имею, что дамочке из вип-палаты в голову взбрело! Я успел только поздороваться – и меня вытолкали взашей. Честное слово, я не виноват!
– Да знаю я, – поморщился заведующий. – Не в тебе дело.
– А в ком? – облегчённо выдохнул Ник. – У нее с головой всё в порядке?
– Лично я не уверен, но…
– А что она сказала? – Ник кивнул на телефон. – Она как-то объяснила, чем я ей не угодил? Дамочка не любит рыжих? Или высоких? Или всех, у кого фамилия Самойлов?
– Последнее недалеко от истины.
– Не понял.
– Дословно: «Его отец убил моего мужа. Я больше не позволю никому из врачей-убийц Самойловых подходить к членам моей семьи».
– Ого… Как всё запущено-то…