– Что происходит? – спросила она ставшим вдруг сиплым голосом. – Что, черт возьми, с вами происходит?!
Она переводила недоуменный взгляд с одного на другого.
– Я объясню, Мира. – Дядя Митя ободряюще ей улыбнулся. – Наверное, давно следовало…
– Вы уж будьте так любезны, гражданин Елагин! – Послышался из темноты голос старшего следователя Самохина. – Только пистолетик бросьте на землю. От греха подальше.
Он вышел в круг призрачного мерцающего света – расхристанный, с растрепанными волосами. В его руке тоже был пистолет, дуло которого было направлено прямо дяде Мите в живот.
– Вы как? – Самохин бросил быстрый взгляд на Фроста.
– Мы нормально, – буркнул тот. – Вы почти успели, товарищ следователь. Но вот вам еще два трупа. Получите и распишитесь! – В голосе его слышались злость пополам с облегчением.
– Ствол на землю, Елагин! – Дуло пистолета угрожающе дернулось. Мирослава тоже дернулась в попытке защитить дядю Митю от свихнувшегося следователя Самохина.
Ей не позволили, Фрост обхватил ее сзади за талию, прижал к себе, не давая возможности даже вдохнуть полной грудью, не то что сделать шаг.
– Пусти! – заорала она, отбиваясь, пытаясь разжать его руки. Его покрытые белесыми рубцами руки…
Наверное, Фрост снял перчатки. Какой толк в обгоревших, покрывшихся угольной коркой перчатках? Что они могут защитить?..
Мирослава перестала вырываться, накрыла горячие руки Фроста своими ледяными ладонями. Он дернулся, словно она сделала ему больно, но пальцы не разжал. Значит, шрамы… На каждом пальце… До самых запястий и, наверное, выше…
– Все хорошо, девочка! – Дядя Митя смотрел только на нее, разговаривал только с ней. И пистолет он бросил к ее ногам, а не к ногам Самохина. Бросил пистолет, поднял в верх руки, сказал с усмешкой: – Все, гражданин начальник, дело сделано! Выходит, мы с тобой оба успели.
С неожиданной ловкостью Самохин подхватил с земли пистолет, проверил предохранитель, сунул за пояс джинсов, велел:
– Спиной ко мне!
Дядя Митя послушно повернулся, каким-то неизбежно-привычным жестом сложил руки за спиной. У Мирославы сбилось дыхание.
– Что происходит? – прохрипела она. – Дядя Митя, хоть ты мне скажи?!
– Все хорошо, Мира, – повторил он, оборачиваясь на нее через плечо. За толстыми стеклами очков уже привычно не было видно его глаз. – Он все делает правильно.
– Да уж… – проворчал Самохин, вытаскивая из джинсов кожаный ремень. – Теперь-то уж точно все будет хорошо. Как это я наручники забыл, а? – Он ловко обмотал ремень вокруг запястий дяди Мити, натянул, проверил надежность пут, удовлетворенно хмыкнул. – Вот ты и попался, выродок! Мирослава, где у вас тут кладовка понадежнее? – Он глянул на нее и безнадежно махнул рукой. – Артем, лучше ты. Куда сгрузить эту гниду до утра?
Мирослава дернулась, в голове затрещало, а потом ярко вспыхнуло, разом освещая и внешний, и внутренний мир.