Эти спутанные узы

– Но ее род прервался, и она доверила правление роду твоего отца. Не сомневайся в воле нашей великой королевы.

– Я и не сомневаюсь.

– Значит, если Мэб скажет тебе убить их обоих – и девушку, и Ронана – и заявить права на трон, ты это сделаешь?

Финн долго смотрит на нее, а я закрываю рот рукой и прикусываю внутреннюю сторону щеки, ожидая его ответа. Я знаю, что мне нельзя никому доверять – и будет нельзя, пока у меня есть эта сила, – но я не могу смириться с тем, что Финн подумает о том, чтобы убить меня и Себастьяна, чтобы претендовать на трон. Эта мысль причиняет слишком сильную боль. Но смогу ли я смириться с этим, если это спасет тысячи людей?

– Она не скажет, – наконец говорит он. – Магия короны не позволит мне предать ее, даже если бы у меня и были такие мысли. Так что не заставляй меня отвечать на вопрос, на который нет ответа. Он никогда не будет актуальным. Если я прав и я привязанный Абриеллы, ты понимаешь, что это может значить для трона.

Джулиана усмехается.

– Меня оскорбляет тот факт, что ты даже просишь меня это обдумать. Ты сошел с ума, Финн. Ты забыл, как работает наш трон?

– Я ничего не забыл. Но, похоже, что с тех пор, как Оберон передал ей корону, правила изменились.

– Может быть, ты забыл, но старые правила очень важны для всех нас. Родословные и воля Мэб для нас – не пустой звук. Ты забываешь, как ужасно мы жили во время правления Мордеуса.

– Я никогда не забывал об этом, – мрачно говорит он.

– Ты просишь меня защитить суженую принца Ронана. Принять тот факт, что она может быть достойна силы, которая была создана для величайшего из нас.

– Она достойна.

Глаза Джулианы вспыхивают гневом, но она стискивает зубы и отводит взгляд.

– Я не буду с тобой спорить. Я верю, что Мэб даст нам ответы, в которых мы так нуждаемся.

– Я тоже, – шепчет Финн.

Когда она снова поворачивается к нему, выражение ее лица смягчается.

– Уверена, ты считаешь, что я специально, но это не так. Я хочу, чтобы ты сел на этот трон. Он принадлежит тебе по праву. И я верю, что ты этого добьешься, несмотря на любую болезнь и любую причуду магии из-за злополучного выбора Оберона.

Он тянется через стол и берет ее за руку. Между ними такая нежность, что я проскальзываю обратно в дом. Я обескуражена еще сильнее, чем прежде. Но теперь я еще и чувствую себя виноватой за то, что шпионила за Финном.

Может быть, я признаюсь ему завтра. Так ведь будет лучше? Просто честно расскажу, что я ужасный друг, который подслушивает чужие разговоры.

Этот, как и многие другие, оставил у меня больше вопросов, чем ответов.