Я снова пожимаю плечами. Это описывает то, что произошло, но менее жутким оно от этого не стало.
– Напомни, чтобы я не ссорился с твоей хорошей половиной, принцесса.
Я бросаю на него недовольный взгляд.
– Не уверена, что ты вообще с ней встречался.
Его взгляд скользит по моему лицу к шее и глубокому вырезу ночной рубашки и вниз к одеялам, которые прикрывают мои ноги. Его взгляд так обжигает, что я с таким же успехом могла бы быть голой.
– Встречался, – говорит он. – В ту ночь она вышла поиграть в душе. С ней было очень весело.
Я бросаю в него еще одну подушку, и он с ухмылкой перехватывает ее в воздухе.
– Спасибо. Похоже, у меня теперь есть все твои подушки. Не означает ли это, что ты будешь спать на полу рядом со мной? – Он хватает с пола другую подушку и поднимает обе. – Или лучше мне перелечь к тебе на кровать?
– А как же «не ссориться с моей хорошей половиной»?
Посмеиваясь, он бросает одну подушку обратно мне и снова ложится на свой тюфяк из одеял на полу. Мы долго молчим.
Я закрываю глаза и прислушиваюсь к его дыханию, но знаю, что он не спит. Мне тоже не спится. Не уверена, что я смогу заснуть, когда у меня перед глазами мелькают образы выпотрошенных орков.
– Ты дрожишь, – говорит Финн. – Я чувствую это даже отсюда.
– Мне очень не нравится, что есть какая-то часть меня, которую я, возможно, не контролирую. – Я прикусываю губу. – Мне страшно.
Он молчит так долго, что я думаю, что он заснул, но потом я слышу, как он шевелится, – и чувствую, как он откидывает мои простыни. Кровать прогибается под его весом.
– Я здесь, – шепчет он, и его рука находит мою под одеялом. – Здесь, с тобой. Обещаю, что разбужу тебя прежде, чем твоя теневая сущность успеет меня соблазнить. – Его слова пронизаны озорством, и я не могу сдержать улыбку.
Я щипаю его за тыльную сторону ладони.
– Откуда ты знаешь, что ей не нужна была прядь твоих волос?
Посмеиваясь, он перекатывается на бок, чтобы посмотреть мне в лицо. Его губы прижимаются к моему плечу. Это очень теплый, сладкий поцелуй.
– В следующий раз, когда сядешь на меня, – бормочет он, – сначала проснись. Я хочу тебя всю, а не только какой-то темный извращенный уголок твоего сознания.
Я снова дрожу. Но теперь уже не от страха.