Сёстры синхронно разбежались по прибрежному песку, и, оторвавшись от земли на границе воды и суши, осторожно, но уже вполне уверенно понеслись над зеркальной гладью. Два отражения, словно связанные, скользили в прохладной воде, набирающие силу крылья мощными махами держали тела на правильной высоте. Плавный разворот, и удивительные создания устремляются от берега, соколами летят над бездонной пропастью, заполненной чистыми слезами неба, ещё разворот, и вот уже стремительно приближается берег.
Родители, затаив дыхание, следили за слаженным полётом, провожая глазами треугольник маршрута. Два дракона, подминая крыльями воздух, зависли над местом взлёта, и выполнили первую безукоризненную посадку, сели так, как садились всегда, словно два невесомых пёрышка.
Уже на что-то похоже!
Их голоса зазвучали в головах двух эволэков серебренными колокольчиками, полные торжества от осознания важной победы. Даже полностью «глухая» Хельга видела их восторг и радость – шеи гнуться, перья играют цветами.
– Отлично, девчонки, отлично!
Лис, светясь от счастья, хлопал своих ненаглядных детей по крыльям, пока Ханнеле и Лассава от восторга висли на лебяжьих, но очень сильных, шеях, а киборг сматывала провода диагностики – больше особой необходимости в ней нет, и не будет.
– А теперь – отдых! – Строго приказала Хельга, – Можно гулять пешком, совершать подлёты каждые полчаса, но не больше! После обеда – сон до трёх, а вечерком посмотрим.
Летуньи бодро зашагали крылом к крылу по дорожке, ведущей к обширному платановому парку, следом, без спешки, потянулись остальные – лидер Клана Воздуха, и кицунэ были ещё далеко не в форме. День, можно сказать, и не начался, а им уже досталось: с утра (ни свет, ни заря) тренировка над собой, а потом занятия с сестричками. С ног не падали, но поберечься стоило.
Парк больше походил на полевой госпиталь. В тени раскидистых крон, прямо на аккуратно стриженой траве, стояли лёгкие раскладные кровати, между ветвями натянуты гамаки, у столов плетёные кресла, немало лежаков прямо на зелёном живом ковре – врачи кое-кому запрещали пока спасть и лежать на мягком, вредно для позвоночника. Девчонки и мальчишки (первых – абсолютное большинство) сидели и лежали, читали книги, играли в самые разнообразные игры, подразумевающие умственную, а не физическую активность, собравшись в компании, болтали о том, о сём.
Люди в белых халатах не отходили от них ни на шаг, не мозоля глаза, но всё время оставаясь на виду, и не упуская эволэков из поля зрения. Эскулапы, словно рой трудолюбивых пчёл, собрались у палатки с красными крестами. Время от времени, кто-то из них отделялся от общей компании, что обсуждала планы на день, писала истории болезни, спорила, и обходил хворающих, интересуясь, нет ли жалоб. Как правило, никаких пожеланий никто не высказывал – юнцы были не всмятку сварены, и не беспокоили старших по пустякам, тем более, что товарищи и подруги охотно помогали друг другу.
Узрев возвращающуюся компанию «прогульщиков», Колядин быстро зашагал на встречу.
– Как прогулка? – Серьёзным тоном осведомился он.
Тренировка проходила под присмотром Хельги, но главу медслужбы такое сопровождение не удовлетворяло до конца. Мог бы черновую работу взвалить на подчинённых, но предпочитал быть в курсе дела, ведь если что не так, самому же потом и отвечать.
– Гораздо лучше, спасибо, – ответила Лассава, присаживаясь, тем не менее, на травку, к компании своих подчинённых.
За спиной осталось четыре километра пешей прогулки, даже чуть больше. Вот с таких маленьких побед и начинается путь эволэка к выздоровлению.
– Я в порядке! – Заверил Куко, ускоряя шаг.
Крылатые сестрички улеглись тут же, вмиг оказавшись в центре внимания девчонок Клана Воздуха – было очень приятно подремать, прижавшись к тёплому пуху «дракона», когда твоё тело греет кровь повелительницы воздуха, а лёгкие вдыхают утренний свежий воздух, напоённый ароматами трав и деревьев. Хилья и Лесавесима ничего не имели против такого рода общения, и очень быстро стали похожи на наседок, обнявших огромными крыльями целый выводок беспёрых птенцов.
Лис так увлёкся лицезрением этой потешной и сентиментальной одновременно сцены, что споткнулся о ноги лежащей на коврике соратницы, едва устояв на своих.
– Прошу прощения!
В ответ послышалось недовольное бормотание: