Разговоры с живым мертвецом

(что странно, ведь женщины среди посетителей редкое явление, тем более в VIP-зоне),

увенчанная длинными, пышными волосами. Пальцы сплетены в замок, руки прижаты к груди. Черты лица скрывали тени, но слабый свет высвечивал губы и жемчужно-белые зубы. Она улыбалась. Так женщины улыбаются мужчинам, но не друг другу.

Танцевать, сохраняя самообладание и плавность движений, и так не просто, но особенно тяжело – под непрерывным вниманием десятков глаз. Словно чьи-то мерзкие пальцы снуют по коже. Как будто этого мало, надо ещё и следить за выражением собственного лица, имитируя чувственное удовольствие. За месяц практики Кристина наловчилась выдерживать несколько минут подряд десять–двадцать раз за смену, но приятного по-прежнему мало. А тут ещё захотелось покрасоваться перед ВИПом, продемонстрировать «профессионализм».

При очередном развороте у шеста Кристина бросила взгляд на зрительницу: она встала из-за стола, а её лицо приняло восторженно-детское выражение, что не могло не развеселить. Кристина улыбнулась и остаток выступления будто бы не играла роль соблазнительницы, а была ею. Это заметили; теперь все взгляды были прикованы к ней одной. Разговоры стихли. Даже другие танцовщицы невольно отвлеклись, проследив за взглядами своих зрителей.

Музыка становилась всё тише. Пора уходить за кулисы. Так почему бы не уйти эффектно? Дойдя до занавеса, Кристина обернулась и послала залу воздушный поцелуй. Она заметила, как вздрогнул парень в первых рядах, совсем мальчишка; как пожилой мужчина на последнем ряду почти простонал; заметила, что на столике в центре, занятом целой компанией, стояли непочатые бокалы пива, которое того и гляди согреется – и она была тому причиной. А что же таинственная незнакомка? Её улыбка стала куда сдержаннее, а глаза холодно блестели.

«А теперь – вишенка на торте!». Кристина подмигнула зрительнице и скрылась за кулисами.

***

Владимир прижался к стене и наблюдал. Ждал, когда дверь чёрного хода распахнётся. И пусть они будут прикрыты дешёвыми дрянными пальтишками, он знает, что под неприметными коконами бабочки скрывают пёстрые крылья.

Он хорошо подготовился. Выбрал лучших девушек, изучил их расписание и расписание работы клуба в целом. В пятницу и субботу длинные смены, а в остальные дни – короткие. Сегодня среда, значит, уже скоро поток засидевшихся посетителей хлынет из главного выхода (он же вход), а чуть позднее бабочки, грациозно порхавшие на подиумах, спрячут свою красоту и по-заговорщически покинут «Пурпурную перчатку» с другой стороны. И Владимир увидит их. Он не пойдёт за теми, что ходят группами: женщины в группе уже не такие нежные и кроткие. Когда Владимир ещё маленьким мальчиком пытался поиграть с ровесницами, они издевались над ним: разбегались в разные стороны, заливая площадку звонким смехом, корчили гримасы, бросали в него мусор, камни. Дальше становилось только хуже…. Нет, он не пойдёт за группой. Но вот за той, что всегда идёт одна, той, чей танец сегодня затмил все прочие – да. Героиня одной ночи, звезда-однодневка станцует ещё один раз. Для него. А потом погаснет.

(В этом ведь цель и смысл её жизни, правда?)

«Они знали, на что подписались. Никто не просил их идти сюда, раздеваться и крутить сиськами мне в лицо. Нет, они сами хотят, чтобы их поимели, но кривляются, играют в принцесс и требуют, чтобы их уламывали! Тупые подстилки»

Шум нарастал. Похоже, мимо проходила какая-то компания, накачавшись пивом и выбросив содержимое бумажников на ветер.

«Оставили свои кровью и потом заработанные рубли в трусах какой-нибудь шмары», – сокрушался Владимир, сам доблестно трудившийся в армии, на мощи которой держится экономика всякой страны.

(Да что страны, всего мира! Не будь «офисного планктона», не было бы и «офисных китов», верно?)

С другой стороны, это хороший признак: посетители уже начинают расходиться. Сверился с часами на телефоне. Скоро, уже совсем скоро…

За спиной послышалось шарканье. Вздрогнувший от неожиданности Владимир обернулся. Перед ним стоял незнакомец.

– Чего подкрадываешься? Иди куда шёл!..

2

– Уступил бы! Молодой чай не загнёшься.

Вздохнув, Арсений Кожухов освободил старушке место и уткнулся спиной в угол, который по счастливой случайности не был занят каким-нибудь задохликом-задротом с телефоном или книжкой. Нет, ничего против книжек, телефонов или задохликов-задротов парень не имел, просто в такие вечера он злится по любому поводу, ведь уже скоро он лишится права на собственное мнение. Временно, но всё же.

Жизнь полна разочарований и прозрений, и за последние четыре месяца Кожухов крепко это уяснил. Сначала его сократили. Непонятно, за что – скорее всего, очередная оптимизация в духе «эффективного менеджмента».