Огненный трон

– Нашли время! Это же какой крюк… когда надо торопиться! О, мне придется серьезно потолковать с этим коротышкой. Надо же, отправил тебя в пустыню одну!

– А меня что, не видно? – обиженно запротестовал Уолт.

– О, прости, дорогой, я не имела в виду… – Кот вдруг выпучил глаза и принялся сипло кашлять, как будто собирался отрыгнуть комок шерсти. – Помехи в связи… Удачи тебе, Сейди. В подземелье лучше войти со стороны маленькой фермы, где выращивают финики, в юго-восточной части оазиса. Ищите черную водонапорную башню. И поосторожнее с римлянами. Они очень…

Кот вдруг распушил хвост и басовито мяукнул. Потом моргнул, шевельнул ушами и поглядел на нас с некоторой растерянностью.

– Так что там с римлянами? – пристала я к нему. – Они очень какие?

– Мрроу. – Кот уставился на меня с выражением, в котором ясно читался вопрос: «Кто вы такие и где моя еда?»

Я отпихнула верблюжью морду от своей головы и вздохнула.

– Ну что, Уолт, пошли, – проворчала я. – Займемся поиском мумий.

Мы поблагодарили кота, уделив ему из наших запасов немного вяленой говядины и плеснув в походную чашку свежей воды. Само собой, это угощение не шло ни в какое сравнение с рыбой и молоком, но, судя по довольному урчанию, кот на нас не обиделся. Поскольку до оазиса было совсем недалеко, а кот явно принадлежал к числу местных обитателей, мы оставили его приканчивать еду в одиночестве. Уолт, к моему великому облегчению, превратил верблюдов обратно в амулеты, и мы потащились в Бахарию пешком.

Найти финиковую ферму не составляло труда. Черная водонапорная башня, торчавшая с краю плантации, оказалась самым высоким строением в окрестностях, так что мы направились прямо к ней, пробираясь через бесконечные посадки пальм. Хорошо, что их широкие листья хотя бы давали достаточно тени, чтобы прикрыть нас от палящего солнца. Чуть дальше виднелся небольшой домик из саманного кирпича, но никто из людей нам не встретился. Я могла только позавидовать здравомыслию египетских крестьян, которые в послеполуденные часы не бродят по жаре, а сидят по домам.

Когда мы добрались до башни, я внимательно огляделась в поисках входа в катакомбы, но ничего похожего не увидела. Сама башня выглядела далеко не новой: четыре проржавевшие стальные опоры высотой около пятнадцати футов поддерживали здоровенную цистерну размером с гараж. Цистерна слегка протекала: каждые несколько минут сверху падала капля, со стуком ударяя в плотный песок. Вокруг больше и смотреть-то было не на что, кроме пальм, небрежно сваленных, потускневших сельскохозяйственных инструментов и покоробившегося листа фанеры, на котором с помощью баллончика с краской были выведены пара строчек по-английски и по-арабски. Наверное, фермеры использовали ее, когда выезжали продавать свою продукцию на местный рынок. Кособокая надпись, сделанная по-английски, гласила: «Финики – лучшая цена. Холодная бебси».

– Что еще за бебси? – полюбопытствовала я.

– Это пепси. Пепси-кола, в смысле. Я читал в Интернете, что в арабском языке нет буквы «п». Поэтому пепси-колу здесь называют бебси.

– Значит, здесь заказывают бебси и биццу?

– Бредположительно.

Я фыркнула.

– Если в этом месте сделали такую важную историческую находку, то почему здесь так тихо? Где толпы археологов? Где будки с билетами? Киоски с сувенирами?

– Наверное, Баст указала нам потайной вход, – решил Уолт. – Это гораздо лучше, чем пробираться мимо охранников и смотрителей.

Идея про потайной вход была вполне разумной, однако я даже не могла придумать, где его искать. Разве что эта дурацкая башня является особо хитроумным магическим средством телепортации либо в одной из пальм скрыта секретная дверца. Я рассеянно пнула ногой фанеру с рекламой бебси. Под ней тоже не оказалось ничего интересного, кроме пятна мокрого песка, куда с удручающей монотонностью капала вода из протекающей цистерны.

Я пригляделась к сырому пятну повнимательнее. Потом присела на корточки.