Огненный трон

– Я вас догоню, – сказал Бес. – Как только проведу Зию и Уолта через их портал. Встретимся на Реке Ночи, в Четвертом доме.

– Каком еще доме? – нахмурился я.

– Увидимся, – повторил Бес. – Ну, идите!

Я еще раз взглянул на Зию, отгоняя мысль, что, возможно, вижу ее в последний раз. А потом мы с Сейди прыгнули в пурпурное сияние.

Дуат – странное место.

(Сейди опять обзывает меня «Капитан Очевидность», но правда, я сейчас объясню.)

Невидимые течения мира духов непрестанно взаимодействуют с вашими собственными мыслями, поэтому вас тянет то в одно, то в другое место, и то, что вы видите вокруг, незаметно преобразуется в соответствии с тем, что вы знаете или помните. Поэтому, как только мы с сестрой вступили на другой уровень реальности, мы как будто оказались на набережной Темзы рядом с домом бабушки и дедушки.

– Вот свинство, – пробурчала Сейди.

Кажется, я понимал, что она имела в виду. Ей неприятно было снова оказаться в Лондоне после ее катастрофического празднования дня рождения. Да и в прошлое Рождество наше путешествие в Бруклин началось именно отсюда. Вот по этим самым ступенькам мы спустились вслед за Амосом к причалу, где нас ждала его магическая лодка. Я тогда страшно горевал по отцу и обижался на бабушку с дедушкой за то, что они вот так запросто отдали нас с сестрой какому-то незнакомому дядьке, да и путешествие в неизвестность пугало меня до чертиков. Сейчас все эти чувства вдруг накатили на меня вновь – такие же болезненно-острые, как тогда.

Берега реки скрывались в тумане. Огней вечернего города не было видно, только в небе светилось зловещее зарево. Очертания набережных и зданий расплывались, то вздымаясь, то снова опадая, как будто не могли найти себе подходящего места.

Причалы под нами были почти скрыты стелющейся над водой белесой мглой.

– Сейди, – сказал я. – Смотри.

У нижней ступеньки снова была пришвартована лодка, но не та, на которой мы плыли с Амосом. Это была барка солнечного бога, точь-в-точь как в моем видении – настоящий королевский челн с высокой рубкой и местами для двадцати гребцов, только сейчас он едва держался на плаву. Истлевший парус обвис, весла были сломаны, снасти поросли паутиной.

А посередине лестницы, преграждая нам путь, стояли бабушка с дедушкой.

– Опять они, – проворчала Сейди. – Сколько можно…

Она решительно зашагала вниз по ступенькам, пока не оказалась нос к носу со стариками, точнее, их слегка мерцающими отражениями.

– А ну пошли вон, – сказала Сейди свирепо.

– Дорогая! – с легким возмущением воскликнула старушка в цветастом халате. – Как ты разговариваешь с бабушкой!

– Ой, простите, – отозвалась Сейди с наигранным смятением, – наверное, по сюжету я сейчас должна была спросить: «Бабушка, почему у тебя такие большие зубы?» – И тут же рассвирепела снова: – Я тебя сразу узнала, Нехбет! А теперь проваливайте оба! Дайте дорогу!

Бабушкин силуэт расплылся, цветастый халат обернулся мантией из сальных черных перьев, лицо превратилось в жуткую морщинистую маску с крючковатым носом, а большая часть волос попросту исчезла, оставив голый череп с редким бурым пушком. Показатель уродства представшей моим глазам старухи резко подскочил до 9,5 балла по моей личной шкале, уступая разве что Бесу, и то когда он в хорошей форме.