Огненный трон

Красный бархан снова заколебался, и из песка высунулось ошалелое лицо Меньшикова. Бегло глянув на него, Сет щелкнул пальцами. С другого конца зала по воздуху пронесся увесистый керамический горшок и звучно врезался магу прямо в лоб. Не издав ни звука, маг провалился обратно в песок.

– Пожалуй, я останусь тут, займу его чем-нибудь, – сказал Сет.

– А ты не можешь подвергнуть его экзекрации или чему-нибудь в этом роде? – с надеждой спросила Сейди.

– О, я бы с радостью. К сожалению, в отношении тех, кто владеет моим тайным именем, мои возможности несколько ограничены. Особенно если эти некоторые позаботились наложить на меня запрет причинять им серьезный вред. – Он с упреком посмотрел на Сейди. – Впрочем, наверное, я могу выиграть для вас пару минут. Вот только, боюсь, когда Влад очнется, настроение у него будет неважное, так что на вашем месте я бы поторопился. Так что – удачи! Желаю вам выжить! А тебе, тшезу-херу, желаю приятного аппетита!

Мне ужасно хотелось его придушить, но у нас возникли более насущные проблемы. Тшезу-херу, похоже, приободрился от болтовни Сета и бросился на нас с удвоенной прытью. Мы с Сейди опрометью кинулись к ближайшей двери.

Мы мчались по гулким коридорам и залам Зимнего дворца, а вслед нам неслось раскатистое эхо: это хохотал Сет.

11

Картер совершает несусветную глупость

(и никто не удивляется)

 Сейди

О, я понимаю, Картер. Конечно, понимаю.

Разумеется, рассказывать самую трудную часть истории приходится мне. Да нет, я тебя не виню. То, что случилось – для меня и то был полный кошмар, а уж для тебя… даже говорить об этом не хочу.

Итак, мы неслись сломя голову по бесконечному полированному мрамору Зимнего дворца, надо сказать, совершенно не приспособленному для быстрого бега. Двухголовый тшезу-херу мчался за нами по пятам, то и дело поскальзываясь и скребя лапами. Его сильно заносило на поворотах, так что он постоянно налетал на стены, точь-в-точь как Пышка, когда она принимается носиться по вымытому бабушкой полу. Наверно, только по этой причине монстру не удавалось схватить нас сразу.

Когда портал перенес нас в Малахитовый зал, я совершенно потеряла ориентацию и теперь понятия не имела, где искать выход. Я даже не была уверена, что мы до сих пор в Эрмитаже: штаб-квартира Меньшикова вполне могла быть всего лишь искусной копией дворцовой гостиной где-нибудь в глубоких слоях Дуата. Я уже начала всерьез опасаться, что мы вообще когда-нибудь выйдем отсюда, как вдруг за очередным поворотом коридора показалась довольно помпезная лестница, ведущая вниз, а за ней – застекленные двери, открывающиеся на Дворцовую площадь.

Тшезу-херу уже нагонял нас. К счастью, у самой лестницы он поскользнулся и кубарем скатился вниз, по дороге расколошматив гипсовое изваяние какого-то невезучего царя.

До дверей оставалось всего-то метров десять, когда я заметила, что выход перегорожен массивными цепями.

– Картер! – беспомощно пропыхтела я, тыча пальцем в замки.

Стыдно признаться, но я так ослабела, что еле держалась на ногах. Еще на одно заклинание меня просто не хватило бы. Заклинание разрушения, которым я разбила малахитовую вазу – темницу Сета, отняло у меня последние остатки энергии. Кстати, этот пример наглядно показывает, почему владение магией не так уж сильно облегчает жизнь, как многим кажется. Зачастую решать все подряд проблемы с помощью магии оказывается себе дороже. Применив Божественную Речь для того, чтобы разбить вазу, я вымоталась так, будто полдня махала лопатой под палящим солнцем. Куда проще было бы запустить в нее камнем потяжелее… Я клятвенно пообещала себе, что, если переживу эту ночь, впредь обязательно буду таскать с собой в сумке парочку камней. На всякий случай.

Чуть притормозив метрах в трех от дверей, Картер резко выбросил вперед руку. Над замками полыхнул «Глаз Гора», и двери распахнулись с такой силой, словно по ним врезали гигантским кулаком. Я ни разу не видела, чтобы Картер проделывал что-нибудь подобное со времен битвы за Красную пирамиду… но сейчас мне некогда было удивляться. Мы пулей вылетели прямиком в зимнюю ночь. Тшезу-херу позади взвыл от досады.

Наверное, вы решите, что я спятила, но моей первой мыслью было: «Слишком уж все просто».