— Прощаю! Прощаю! Вполне извиняю… Эта девушка — не мне в жены суждена.
Я предпочел бы казнь его дружелюбию. А юноша положил мне руку на плечо и называет товарищем.
— Каким товарищем может быть неуч сыну премудрости! — воскликнул я с горечью.
Юноша изумлен моим тоном. Я рассказал ему про проклятие рош-иешиво. И юноша утешил меня:
— Когда мне покажется старец-учитель, я попрошу его за тебя!
Я отправился с юношей в дом своей матери, испытывая в пути адские муки; из его научной беседы я не понимал ни слова… Плачет сердце во мне от тоски по премудрости, в душе темно и пустынно, точно в развалине ночью… Вошли мы в дом. С рыданиями упал я на грудь матери:
— Матушка! Бог покарал нас с тобою… Сын твой превращен в неуча…
Мать побледнела, дрожащим голосом спрашивает:
— Кто сглазил тебя?
Рассказал я ей про несчастье свое, указывая на опозоренного жениха. Мать заломала руки, вопит, рыдает горькими слезами. Сестра моя, Эстер, тихо плачет в углу. Вдруг вошел рош-иешиво и обратился к Эстер:
— Послушай, девица, пойди на кухню, приготовь покушать ученому, — сказал он, указав пальцем на бывшего жениха. — А если счастье тебе улыбнется, — прибавил рош-иешиво, — он с тобой под венец пойдет.
Скорбно взглянула Эстер на жениха и его убогую внешность, однако отправилась на кухню. Рош-иешиво обратился к матери:
— Не время, — говорит, — плакать… Ты сама виновата: не заботилась об Эстер, а его баловала… Нехорошо, нехорошо!
Мать еще сильнее расплакалась.
— Нечего плакать! — повторил рош-иешиво. — Нужно дело делать!
— Что делать? — спрашивает вся в слезах мать.
— А ты слушаться станешь?
— Буду! Буду! — спешит ответить мать.
— Прежде всего выдай замуж Эстер… Вот ее суженый!
Стон вырвался из груди матери: