— Этого мой учитель мне не преподал!
Тогда рош-иешиво сказал:
— Твой учитель, Ханания, скончался и горит теперь в адском пламени, даже заслуги в науке не избавили его от мук геенны… Он будет страдать, пока ты, Ханания, не исправишься и не вырвешь из своего сердца посеянное им зло…
— Сжалься, Ханания, над собою и над учителем твоим, займись наукой во славу Божию.
Ханания побежал на кладбище спросить, действительно ли умер его учитель и когда. Ему ответили, что того лишь вчера схоронили, и указали на могилу; Ханания, подошедши, увидел, что могильный холм за ночь зарос крапивой и терниями… Понял Ханания это знамение и решил исправиться.
Но видно, ему не судьба была…
В то время в Иерусалиме проживал мясник. Раввинский суд, подозревая его в продаже евреям не разрешенного к употреблению мяса, приставил для наблюдения за лавкой некоего ученого. Наблюдатель верой и правдой исполнял свою обязанность, что было не по душе мяснику. Однажды, будучи в сердцах, мясник пустил в ученого топором и рассек ему голову. Лишь по счастливой случайности удалось спасти наблюдателя от смерти. В наказание раввинский суд воспретил евреям покупать мясо в этой лавке… Мясник из мести стал писать правительству ложные доносы на раввинский суд. Судей схватили, бросили в тюрьму, а потом присудили к плетям и изгнанию… Мясник же живет безнаказанно. Народ одним тем доволен, что злой человек успокоился и больше не мстит. Закрыв лавку, мясник занялся ростовщичеством; скуп он был всегда. Над собственным грошом человек не властен: не ест, не пьет, ходит оборванцем. Платье на нем в куски разваливается, но и такое платье он нищему не подарит; авось, продаст ветошнику за медный грош. Завел собак, чтобы нищему и хода не было в его дом…
Сыновей у него не было, а лишь одна-единственная дочь, Хана. Его жена, праведная и благочестивая еврейка, заметив злой нрав мужа, молила Господа закрыть ее чрево и не дать ей сыновей, ибо сыновья обыкновенно походят по характеру и наклонностям на отца; исправить же мужа ей было не по силам. Она терпела в тишине и молчании, а когда терпения не хватило, — муж ее бил и истязал — слегла и почила в мире. Перед кончиной она упросила родных схоронить ее за свой счет, чтобы муж даже места успокоения ее не знал.
Остался богач вдовцом. Кто же выдаст за него свою дочь?!.
Живет с дочерью, девицей Ханой. Дочь свою он страшно любил, берег пуще ока и ничего для нее не пожалел бы, хотя деньги больше души своей любил.
Но дочь не желала пользоваться его богатствами. Мать заповедала ей ничего не брать у отца, кроме хлеба с водой… Платьев дорогих не хочет она. Зачем они ей, когда она на улицу не показывается! Не желает слышать, как: хулят и проклинают отца…
Чем меньше дочь желала пользоваться его достатком, тем больше охоты, однако, являлось у отца жертвовать ради нее.
Решил он, что от одного его дочь наверное не откажется, — от ученого жениха.
И едва девушка вошла в лета, отец стал искать для нее жениха — всему свету на диво. Обещая сватам груды золота, велит им искать, сам также ходит по семинариям иерусалимским. Ищет, ищет и найти не может. Никто, не желает породниться с подлецом; про качества невесты ведь людям неведомо.
Зло разбирает богача. Тем больше он вскипел, когда какой-то сват посоветовал ему, оставив тщетные надежды, выдать дочь за простака. Сват дерзнул даже предложить жениха: молодого, честного плотника — соседа, который, полюбив девушку, не прочь взять ее без приданого. Богач так разозлился, что бедный сват еле ноги унес.
Пришло тогда богачу на ум послать двух сватов поученее в далекие края. Отыскав двух ученых, бедных людей, дал им денег на двухлетнее путешествие, взял на себя содержание их семейств и послал их в отдаленные места, куда дурная слава о нем еще не дошла, разыскать ему зятя ученого.
Те согласились. Обошли всю Святую Землю вдоль и поперек — и все напрасно.
Вещь понятная: посланцы говорили про приданое, про платье да подарки, а о тесте не поминали. Вопросы о нем обходили молчанием: лгать не хотя. Люди догадывались, где собака зарыта, и отказывали…
Время, данное богачом на поиски, прошло, и ученые возвращаются с пустыми руками. Остановились в воротах Иерусалима, охваченные страхом… Если бы не жены да дети, они бы лучше в город не вернулись.
Знают, что богач не поверит, подумает, что они ему правдой не служили.
ebooksa