Тамада

— Я спрашивала, но он молчит.

— Вы что, поссорились? Да, да, я вижу по твоим глазам, поссорились. Что тут у вас происходит?

— Ничего особенного...

— Я по голосу чувствую, ты что-то скрываешь.

Нажабат не нашлась что ответить.

Жамилят чувствовала: между сыном и дочерью вспыхнула ссора. Но по какому поводу? Из-за чего? Прежде они очень дружили.

— Расскажи обо всем откровенно, да, да, откровенно, иначе я не сяду за стол и не притронусь к ужину.

— Нет, мам, садись поешь... Я не хотела тебя расстраивать, — потупившись, призналась Нажабат. — Но если ты настаиваешь... — Они сели за стол. — Если настаиваешь, я скажу. У Ахмата появилась девушка. Тоже из десятого класса. Ну, понимаешь, они вместе ходят в кино... Дружат... Ты за ним ничего не замечала в последнее время?

— А что именно?

— Странностей. Он стал каким-то странным. Молчаливым.

— Странным? Но почему?

— Мне кажется, как это ни банально, он влюблен, — вздохнула Нажабат.

— Возможно. Ведь ему шестнадцать, — задумчиво проговорила Жамилят и подумала, что нет ничего особенного в том, если Ахмат дружит с одноклассницей. Эта юношеская привязанность еще не означает, что он влюблен по-серьезному. Это пройдет. И сама она в свои шестнадцать лет тоже была немножко влюблена в парня из Большой Поляны. Они вместе учились в Ленинском городке. Его звали Ибрахимом. Встречались в парке, ходили в кино, но никогда не говорили ни о какой любви. Ее сердце так и осталось свободным. До той самой минуты, пока сосед по купе в поезде «Москва — Нальчик» не назвал себя: «Мухаммат». Через год Ибрахим познакомился с другой девушкой, а через некоторое время они поженились.

А Нажабат тоже можно понять: ревнует брата к той девчушке. И, конечно, беспокоится, когда он задерживается...

В половине девятого пришел Ахмат. Как ни в чем не бывало поздоровался с матерью, разделся, и лишь когда заметил суровый взгляд сестры, спросил у нее:

— Успела нажаловаться?

— Она не жаловалась, она правду сказала, — вздохнув, ответила Жамилят. — Ты очень поздно приходишь домой. Где ты сейчас был?

— В радиоклубе.

— А если точнее?

— Мам, ты мне не веришь?