– Говорят, наши им дали по первое число, и они большими группами стали удирать на Западную Украину.
Но засветло перейти железную дорогу не получилось. Апрельский паводок поднял грунтовые воды, и заболоченные участки протянулись на сотни метров дальше по низинкам и временным водотокам. Пашка злился. Он дважды пытался перейти вброд затопленный участок, и Шелестов с Буториным его едва вытащили из ледяной воды. Стало понятно, что теперь к железной дороге, которая хорошо охранялась, не подойти. Надо ждать ночи. А Пашка весь промок до нитки.
– Где лесхоз? – спросил Шелестов, приняв решение.
– Теперь вон в стороне, с километр до него. Если по опушке леса двигаться, то можно и болото обойти, – пояснил паренек. – Мы же такой крюк сделали.
– Давай, быстро, – подтолкнул Пашку Буторин. – Жми так, чтобы от тебя пар валил!
И они побежали. Пашка бежал первым, успевая посматривать по сторонам. За ним в обычном порядке спешил Шелестов, и замыкал колонну Буторин. Заросшая молодняком поляна скрывала разрушенные деревянные строения. Нигде уже не было крыш, замшелые и подгнившие бревна, сложенные в стороне от цеха, напоминали, что где-то здесь должна быть дорога, по которой отсюда вывозили пиломатериалы.
– Вон туда, – показал рукой Буторин на длинный добротный сарай с разрушенной крышей и уцелевшей трубой. – Это, наверное, сушилка. Там пиломатериалы доводили до нужного процента влажности. Может, печь можно разжечь.
– А дым? – неуверенно покачал Пашка головой.
– Тут никого в округе нет, с железной дороги никто не пойдет проверять, что это в двух километрах в лесу дымит. А если и пойдут, то не сразу, а сначала начальству доложат, приказ получат, силы определят, которыми идти к месту, где дымок вьется. А нам бы тебя подсушить и дальше идти!
Полы из толстых досок сгнили, но все же к печи подойти было можно. Как Буторин и ожидал, печь нагревала бак с водой, и вода циркулировала по толстым трубам внутри помещения, где укладывались доски и брус. Поддерживалась определенная температура, при которой пиломатериалы высыхали до нужной кондиции. Бак прохудился, система труб рассоединилась, но сама печь оказалась вполне пригодной, чтобы ее затопить и высушить возле горячих кирпичных боков одежду Пашки. Да и помещение с печью оказалось частично изолированным от общего помещения сушильного склада. Так что к делу приступили сразу.
Пока Шелестов помогал Пашке сушиться, Буторин с автоматом обошел все вокруг. Минут чрез тридцать он вернулся со старым мятым армейским котелком.
– Спокойно все. И дым большой из трубы не идет. Следов появления здесь людей за эту весну я не увидел. Все заброшено, все сгнило. А вот этот котелок нам пригодится.
Буторин сильными руками, как мог, разогнул края емкости так, что котелок можно было поставить в печь. Через сложенный в несколько раз носовой платок он нафильтровал в котелок около литра воды и поставил кипятиться. Шелестов сел с картой у окна. Буторин подошел к нему.
– Ну, какие у нас перспективы?
– Терять еще день и отсиживаться, – пожал плечами Шелестов. – Но у нас и так каждый день на счету. А тут и побег Майснера, и гестапо мы всполошили.
– Ну да, – согласился Буторин. – Никакого резона здесь прохлаждаться у нас нет. Надо рисковать и переходить «железку» вот здесь, где дорога уходит в лесной массив, а потом выходит. Единственный участок в округе, где к полотну можно подойти не открыто. Пашка! – позвал он. – Тут болотные участки есть?
Паренек подошел к карте, кутаясь в куртку Буторина. Он внимательно посмотрел, нахмурил брови, что-то вспоминая, потом уверенно ответил:
– Нет, тут почва песчаная, сосняки одни. Да и местность чуть повышается. Болота вот здесь, на открытом участке, и севернее, где дорога поворачивает, тоже по краям болотистые участки. Здесь можно пройти.
– Хорошо, тогда подкрепимся, обсохнем и идем к железной дороге, – сворачивая карту, решил Шелестов. – Переберемся на ту сторону, и нам через леса путь открыт на многие километры. Пашка, ты уверен, что выведешь нас к партизанским районам?
– Уверен, – кивнув, солидно сказал паренек. – Тут леса глухие. Заблудиться запросто можно, но я секретики кое-какие знаю. У меня дед лесником был, он меня научил, как в лесу не заплутать, как направление на жилье определить.