– На самом деле, не я выбираю роман, а роман выбирает меня.
– Вы говорите, они выбирают вас? – удивленно улыбнулся он. – Все равно как красивые женщины или вольные стрелки?
Я рассмеялся:
– Вроде того… Некоторые истории созревают по нескольку лет, а иные появляются вдруг, когда и не ждешь.
Мы ели на ужин рыбу, запивая красным вином: Альфред Кампелло терпеть не мог в это время суток белое вино, да и я тоже. За террасой звучала приглушенная музыка из соседнего ресторана, там были танцы, включенные в программу британских туристов: какая-то певица исполняла вполне пристойную версию песни «Глаза Бетти Дэвис», подражая надтреснутому и хрипловатому голосу Ким Карнс.
Сын комиссара Кампелло смотрел на меня с вежливым любопытством.
– Вы уже получили, что хотели?
– В основном да, – ответил я. – Записки вашего отца – главное для моего замысла. Я знал эту историю в общих чертах, но мне не хватало нескольких деталей головоломки.
– Надеюсь, вы не будете думать плохо о старине Гарри.
– Совсем наоборот. Его записи яркие, объективные, даже благородные… Тогда жестокие люди жили в жестоком мире. Он делал свою работу – и делал хорошо.
Мой собеседник надел очки для чтения и стал ножом и вилкой тщательно отделять рыбные кости.
– Что касается этой женщины, Елены Арбуэс…
– Полагаю, это было необходимо, как и все остальное, – сказал я. – Шла война.
Некоторое время он молчал. Очки так и не снял. Сидел и пил вино.
– Так вы говорите, она и тот итальянский водолаз потом поженились?
– Так и было.
– Надо же, я рад. – Казалось, он и в самом деле обрадовался. – Тогда, значит, счастливый финал.
– Не для всех.
– Разумеется.
Гибралтарец еще отхлебнул вина – он один, без моей помощи, приговорил три четверти бутылки – и сочувственную улыбнулся: