Пытаясь вести себя естественно, Елена оставляет сумку на столе небрежно приоткрытой. Гобович вынимает трубку изо рта и по-доброму смотрит на нее.
– Уже уходишь?
– Да, я заполнила тридцать две карточки. Приду через пару дней, если смогу.
– Как я тебе благодарен, дорогая моя.
– Не за что… Даже не говори такого. Приходить сюда – радость для меня.
– Ваш магазин недалеко от границы? – спрашивает Уилсон.
– На улице Реаль. – Она смотрит на него. – Вы часто бываете в городе?
– О-о да, знаете… Бо́льшая часть моих товарищей, и я тоже, заходим иногда пропустить стаканчик. – Он подмигивает, весело улыбаясь, и это несколько коробит Елену. – Культурными такие визиты не назовешь уж точно.
Он перешел с английского на испанский, довольно правильный. Он рассеянно смотрит на сумку, потом переводит взгляд на женщину.
– Есть автор, который мне очень нравится, – добавляет он через секунду. – Валье-Инклан. Я пытался его переводить, но был вынужден оставить это дело.
Елена протягивает руку к сумке, собираясь ее закрыть, и делает над собой усилие, изображая заинтересованность.
– А что именно?
– «Да здравствует мой хозяин»[27]. По-моему, удивительная вещь.
– Это не простая проза для иностранного читателя.
– Именно поэтому она меня и привлекает. Просто невероятно, как он видоизменяет язык, какие смелые, буквально разящие наповал образы использует… На английском это звучало бы весьма необычно.
– Помнишь, я говорил тебе, что он – пламенный поклонник Джойса? – вставляет Гобович.
Елена смотрит на офицера чуть внимательнее.
– Мне нравится Джойс, – говорит она.
– Он переведен на испанский?
– Пока нет, насколько я знаю.