Она улыбнулась в третий раз. Несколько загадочно. Она сняла с вешалки поношенный темно-синий жакет и меховую шапку.
– Весь мир наполнен вопросами без ответов.
Она наклонилась прицепить поводок к ошейнику Гаммы, радостно вилявшей хвостом. Я заметил, что, несмотря на пигментные пятна и слегка искривленные артрозом пальцы, Елена Арбуэс сохранила изящество движений, которое пощадили даже годы. Ее легко было представить молодой и смелой.
– Почему вы на это пошли? – рискнул я.
Она замерла; собака терлась о ее ноги.
– Вы о чем? – сухо спросила Елена.
Я притворился, что не заметил такой интонации. В любом случае у меня, возможно, другого шанса не будет, подумал я. И я ничего не теряю, попытавшись.
– Подвергать себя такой опасности, – ответил я. – Работать на них.
Казалось, она задумалась, а может, просто искала способ повежливей выпроводить меня из дома.
– Думаю, ваша концепция ошибочна, – сказала она наконец. – Я никогда не работала на них.
– Но Тезео Ломбардо…
– Тезео был моим мужем. Я была в него влюблена, но это другая история. Остальное касается только меня.
Это прозвучало резко, почти грубо и дальнейших обсуждений явно не предполагало. Елена стояла у самых дверей, как бы предлагая мне удалиться. Я обернул шарф вокруг шеи, застегнул пальто и вышел на улицу. Она тоже вышла и закрыла дверь на ключ.
– Тут есть одна небольшая
– Позвольте проводить вас.
– Пожалуйста.
Мы шли, почти не разговаривая, под лучами солнца, отражавшегося в каналах и едва согревавшего старые камни. Она то и дело натягивала поводок, придерживая Гамму, и прикрывала глаза от солнечного света, а я тайком наблюдал за ней. Морщинки избороздили ее лицо вокруг век и линии рта, но я представлял себе, что их нет, пытаясь увидеть, какой она была несколько десятилетий назад. Мне хотелось как можно ближе подойти к образу женщины двадцати семи лет, которая нашла на берегу мужчину, лежавшего без сознания, и случилось это в разгар войны, а закончилось тем, что она стала его женой. И последовала за ним в Венецию, за новой жизнью, взяв себе новое имя.
– У вас были дети? – вдруг спросил я. До той минуты мне не приходило в голову поинтересоваться.
– Да, сын… Он импресарио и работает в Милане.
– А внуки у вас есть?