– Джек пишет стихи, и у него хорошо получается, – уточняет Гобович между двумя затяжками. – Он сотрудничает с альманахом «Поэтри Лондон».
– От случая к случаю, – Уилсон стучит пальцами по обложке только что купленной книги. – А какова в вашем магазине ситуация с испанской поэзией?
– Разумеется, ее много, и она весьма разнообразна.
– Замечательно. Обязательно надо будет зайти посмотреть… Антонио Мачадо? Луис Сернуда?
– Конечно.
– Гарсия Лорка?
– Тоже.
– Я думал, он запрещен – он ведь республиканец.
На лице Елены появляется подобие грустной улыбки.
– Его реабилитировала собственная смерть.
– Понимаю. Вы, испанцы, уж очень…
Он умолкает в нерешительности и хмурит брови, подыскивая нужное слово.
– Парадоксальные? – подсказывает Елена.
Англичанин оживляется:
– Именно так.
Елена твердой рукой берет сумку, застегивает ее и вешает на руку.
– Вы даже не представляете себе, до чего мы можем дойти в нашей парадоксальности.
Летом 1982 года я опубликовал серию из трех статей об отряде «Большая Медведица» под названием «Троянский конь на Гибралтаре». А позднее – пространный репортаж в аргентинском журнале «Люди». Той же зимой я поехал в Венецию по семейным делам; я сложил вырезки в папку и привез их в книжный магазин на улице Корфу. Там, сидя около прошлогодней бутановой печки, я ждал, когда Елена Арбуэс их прочтет, а ее лабрадорша, расположившись на ковре, не сводила с меня преданных черных глаз.
– Написано очень хорошо, – сказала Елена, закончив чтение. – Все именно так и происходило, и я благодарна вам за то, что вы нигде не упомянули мое имя. Но есть одна серьезная ошибка… Женщина, которую вы имеете в виду, – не я.
Я растерялся. В репортаже я говорил о женщине, которая жила в доме на испанском побережье, около городка Ла-Линеа, и сотрудничала с Десятой флотилией. Она вышла замуж за итальянца, уточнял я, но дальше этого не пошел. Для меня было очевидно, что речь могла идти только о Елене Арбуэс. Она слушала мои объяснения внимательно и терпеливо, и при этом улыбка не сходила с ее лица. А затем покачала головой: