Еще никто на свете, кроме Никки, не выражал ни малейшего желания подержать Мими с тех пор, как Тибби было лет восемь. Возможно, это неожиданное преимущество дружбы с маленькой девочкой.
– Конечно.
Бейли осторожно, но уверенно вынула Мими из вольера. Мими, похоже, не возражала. Прижалась толстеньким тельцем к груди Бейли.
– Ой, какая теплая! А у меня дома никаких зверей.
– Она почти ничего не делает, – сказала Тибби, чувствуя себя немного предательницей по отношению к Мими. – Старая уже. Много спит.
– Как ты думаешь, ей там скучно? – спросила Бейли.
Об этом Тибби никогда не задумывалась. Она пожала плечами.
– Не знаю. По-моему, она вполне довольна жизнью. Вряд ли мечтает о диких просторах.
Бейли устроилась в кресле с Мими на руках.
– Ты уже решила, с кем будет твое первое интервью? – спросила она.
Тибби уже хотела ответить, что нет, но одернула себя.
– Наверное, с Дунканом, тем психом из «Уоллмена», – ответила она.
– А почему он псих? – спросила Бейли.
– Господи, да он просто… просто говорит на нечеловеческом языке. На языке заместителей начальников отделов. Думает, он важная персона. Это довольно смешно.
– А! – Бейли почесала Мими пузико.
– Потом там есть одна тетка с неимоверными ногтями, – продолжала Тибби. – Ну и Брианна с ее антигравитационной прической достойна экранного времени. Еще кассирша в «Павильоне» – прямо мечтаю взять у нее интервью. Она знает наизусть целые сцены из фильмов, но только самые тупые.
Бейли поерзала в кресле.
– Я всегда хотела снять документальное кино, – с тоской проговорила она.
У Тибби возникло ощущение, что она сейчас разыграет свою козырную карту про лейкемию.
– Ну так и сними.