– Что за фамилия такая – Маркс? – бормотал Садовский, натягивая на уши офицерскую фуражку. – Нельзя фашистским подонкам носить такие фамилии – дискредитируют великого человека…
– Ага, у тебя не спросили, – проворчал Влад. Он вертел головой, как сыч, – куда, черт возьми, подевались обе бабы?!
Улица была пуста, вдоль дороги теснились игрушечные домики с остроконечными крышами и завитушками на окнах. Фонарные столбы с какими-то «нерусскими» загогулинами, редкие деревья. Тротуары и проезжая часть были вымощены брусчаткой. Звуки шагов отдавались эхом, словно шла лошадь с подковами. Улочка в обе стороны была пуста. Офицеры всматривались в даль до боли в глазах. Черт! Знать бы, куда они пропали.
– Где они, товарищ майор? Потеряли, мать их так… – осерчал Садовский.
– Помолчи, – огрызнулся Влад. – Давай в ту сторону, а я в эту. Осматриваем все переулки, разрешаю использовать фонарь.
Он побежал, включая на бегу фонарь. К черту конспирацию. Осветил одну подворотню, другую и растерянно завертелся. Донесся приглушенный свист – он встал как вкопанный. В этой темноте хоть глаз выколи, а фонарь светит всего на несколько метров. Вроде кто-то стоял на дороге, махал руками.
– Господин гауптман! – донесся купированный ветром крик. Не сразу дошло – не станет Садовский кричать: «Товарищ майор». Он заспешил на звук. Садовский нетерпеливо подпрыгивал на месте.
– Туда, командир, несколько домов на север. Девчонка на углу стояла, махала…
Туда и припустили, вытаскивая на бегу пистолеты – возможность ловушки никто не отменял.
В самом деле, на углу приплясывала замерзшая девчушка, она бросилась к Садовскому, вырвала из его рук свою куртку.
– Сюда свернула… – Рамона заикалась от волнения. – Кажется, ничего не подозревает, просто идет быстро. Остановилась, закурила… Потом свернула, вон туда, за третий по счету дом.
Снова в ушах засвистел ветер. Дымов первым добежал до угла, высунулся, обнимая водосточную трубу. Как вовремя, черт возьми! Едва заметная фигурка свернула влево, пропала… Ее догнали, когда женщина переходила маленький сквер, направляясь к зданиям на противоположной стороне дороги. Что-то услышала или почуяла – резко остановилась, стала осматриваться. Застыл мерцающий огонек ее сигареты. Потом опять пришел в движение – вверх-вниз. Видимо, почудилось. Женская фигура пересекла проезжую часть, вошла в ограду. Участок перед небольшим двухэтажным домом был чисто символический – лужайка и пара кустиков. Жилище было временным, служебным. Какой-то модернистский приплюснутый домик, большие окна, задернутые шторами, второй этаж – меньше первого, словно надстройка на корабле. Крыльцо маленькое, на нем едва помещался один человек. Женщина взбежала на крыльцо, ключом открыла дверь исчезла внутри. Сработала собачка замка – звук отчетливо разнесся в ночи. Замаячил свет фар, заурчал мотор. По дорожке между сквером и жильем проехал бронированный автомобиль – ночной патруль.
Троица срослась с деревьями. Звуки утихли, машина свернула в дальний проулок. В доме на первом этаже зажегся свет. Качнулась тень за портьерой. Через несколько минут свет загорелся на втором этаже – похоже, все пространство на верхнем уровне занимала спальня.
– Командир, давай, – зашептал Садовский. – Вы ведь уже близки, чего стесняться?
Майор любил, конечно, своих ребят, но порой они так его бесили! Он перешел дорогу, поднялся на крыльцо и позвонил. В доме раздался мелодичный перезвон. Такие эстеты – эти живые и мертвые члены СС… Он видел краем глаза, как переметнулись две тени, прижались к стене. В доме не было посторонних, но чем черт не шутит?
Дверь открылась. Хильда успела скинуть с себя одежду, облачилась в белый махровый халат. Следовало признать: в Германии не перевелись привлекательные женщины. Ванну она еще не принимала. «Сойдет и так», – подумал Влад.
Глаза блондинки расширились от удивления.
– Людвиг? – крыльцо освещалось, и весь ночной визитер предстал как на ладони. – Хм, я подумала, что это мои коллеги по срочной служебной необходимости… Позвольте, – нахмурилась блондинка. – Мы же с вами обо всем договорились…
– Не смог устоять, Хильда, – с виноватой улыбкой сообщил Дымов. – Вы запали в душу, каюсь, шел за вами, как какой-то злодей в ночи. Можно войти?
– Даже не знаю… Ну, хорошо, входите, если ненадолго. – Она еще ничего не подозревала, но явно была обескуражена, отступила, пропуская гостя, сунула руки в объемные карманы халата. – А разве вы не едете утром на фронт, Людвиг?