Две цепочки

Неожиданно перед ним стеной встал корабль. Несколько прозрачных телец ковырялось у пузатого борта, они переругивались и крошили в щепки крепкие, толстые доски, которыми было обшито судно и ловко откидывали их в сторону, где росла приличная куча расщеплённой сосны.

– Хотели сдвинуть. Слишком тяжел, – пояснил Дин, – Трюмы забиты металлом. Россыпь, – отрывисто продолжал он, подбирая слова, чтобы объяснить с первого раза. Дин постоянно оглядывался на пламя – времени было в обрез.

– Хорошо, – ответил Мраг и со всей силы всадил рубило в борт, отхватив большой кусок. Его монстры опоясали цепочкой борт, выгнутый дугой и по примеру вожака принялись крушить дерево. Каждый работал во всю мощь своего покрытого жилами тела. От напряжение они вздулись еще сильнее, и монстры стали похожи на камни, увитые твердыми, упругими лианами, которые передвигались по телам как змеи. Щепья брызнули во все стороны, а к кораблю со всех сторон стали стекаться прозрачные тела. Они покончили с другой работой: пламя было заблокировано и в какую бы сторону оно не кидалось, везде натыкалось на широкую чистую полосу, преодолеть которую его языки были не в состоянии.

Они стояли замерев, покачиваясь, словно в трансе, ждали, когда же можно будет подхватить этот корабль и унести прочь, бросить в высохший океанский каньон, куда не доберётся огонь, и никто не доберется.

Мраг наткнулся на шпангоут – поперечную балку корпуса каравеллы, которая была в несколько раз толще и крепче обычной доски. Нахмурился, но не стал искать место послабже, чтобы вновь вгрызться в борт.

Вместо этого он с большим ожесточением накинулся на шпангоут. Да так, что рубило зазвенело, а шпангоут под ударами заскрипел, стал пошатываться, а затем выдавленный чудовищной массой груза, который содержало брюхо корабля с громким треском упал к ногам Мрага.

Следом ринулся светлый, звенящий поток, он едва не снес Мрага с ног, но он устоял. Скоро в корпусе корабля зазияли десятки рваных дыр, из которых хлестали потоки металла. Желтые кругляши валились к ногам, втаптывались в песок, царапались о камни – внимания на них никто не обращал.

Каравелла стала покачиваться – это прозрачные и гибки тельца подлезли под корабль, забрались в щели и трещины и стали раскачивать судно. Оно скрипело и охало, но постепенно освобождало трюмы до отказа забитые золотом отличного качества. Горы металла были навалены вокруг корабля. А когда он стал достаточно легок для нескольких сотен прозрачных и двух десятков монстров корабль поплыл по золотым волнам в свое последнее плавание. Опустившись на океанское дно тысячи, а может и миллионы лет назад он отправился в свой последний поход.

Дин вновь указал направление и каравелла, прорываясь сквозь волны золота поползла туда. Ее корма дымилась, но тление было быстро сбито. Корабль уполз на вечную стоянку и может быть, как и планировалась был сброшен в каньон. Этого Мраг не увидел. Он вернулся. Теперь огонь был окружен кольцом пустоты и пожирал то, что осталось в круге, где все ещё бушевало пламя.

Но уже сейчас было видно, что им удалось его укротить.

Корабли, впаянные в стекло и нависшие высоко над головами были не только ходами, что соединяли этот и Светлый мир, как его называли прозрачные. Они имели и другое вполне практическое назначение – обеспечивали воздухом огромные территории, упокоенные под стеклом.

Мраг ощущал уставшими мышцами и горячей от огня кожей легкий сквозняк, который струился, подымался из темных каньонов. Иногда он усиливался, доставляя воздух из самых глубин бывшего океанского дна – и Мраг ежился. Он никогда не ведал, что такое холод и его организм не знал, как воспринимать это новое, не очень приятное ощущение.

Сначала оно забавляло новизной, а потом заставило ежиться, по телу забегал озноб. Порывы очень холодного сквозняка были нескончаемо длинны, но в то же время и редки. Мраг и воины успевали оттаивать. Сверху дно все также нещадно заливал свет. Борьба стихий шла непрерывно, а обитатели дна словно ее не замечали.

Он и Дин сидели на почтительном расстоянии от пожара. Теперь это было пепелище. Оно чадило струйками дыма, они уносились в вверх, обвивали цепи и исчезали в черных прорехах днищ.

– Стекло, лучи, концентрация лучей, пожар, – миролюбиво сбоку пояснял Дин. Вождь устал. Его кристаллы замедлили ход и не бегали, а плавно и нехотя перебирались из одной части тела в другую.

Мраг не понимал, как свет падающий сквозь стекло может воспламенить дерево и труху, но встречал подобное в городе. Пожары там были. Не такие масштабные, но были и их обычно никто не тушил. Монстры обитали под землей и пожары их не беспокоили.

Выгорал этаж небоскреба или несколько помещений – внимания на это никто не обращал. Потом кто – то заметил, что огонь появляется там, где есть стекла и никогда не трогает помещения, в которых их нет. На одной из встреч Совета старейшин, Дорф, выслушав самых старых знаками поручил безмолвным разбить все стекла в округе.

С этой задачей они справились блестяще – несколько дней в воздухе то и дело раздавался звон лопающегося стекла, оно сыпалось на головы, покрывало дороги и тротуары – слой становился все толще.

А по утрам Мраг встречал окровавленных безмолвных, кровь хлестала из их рук, ног, стекала с покатых черепов, но они вызывающе скалились и тащили умерших сородичей. Мраг понял задумку Дорфа, но виду не подал и не единого слова не произнес, и старался не вспоминать этот эпизод из жизни племени, сокративший число безмолвных на треть.

Мраг задумался и тут же очнулся.