– Тогда что делать мне? – спросил Богданов.
– Иди домой, майор, – подумав, ответил подполковник. – Ответ я получу не за десять минут, так что сидеть здесь и ждать тебе смысла нет. На всякий случай предупреди ребят, пусть не расползаются. Готовность номер три объявлять рано, но тревожный чемоданчик держать наготове, думаю, следует.
– Хорошо, Николай Викторович. Тогда на связи. – Майор поднялся.
– Я рад, что принял решение провести встречу в твоем присутствии, – внезапно разоткровенничался подполковник. – Мирчо Спасов хитрый и злобный человек, а от слов, сказанных при свидетелях, не так легко отказаться. К тому же если тебе придется ехать в Болгарию, иметь представление о том, кому ты помогаешь, тоже лишним не будет.
– Хотите сказать, доверять Спасову нельзя?
– Уверен в этом. Тебе придется постоянно быть начеку, чтобы он не подставил наши органы госбезопасности. Но об этом поговорим позже, когда получим конкретный ответ от начальства. Иди, Слава, ребятам скажи ровно столько, сколько считаешь нужным.
Богданов вышел в приемную, помахал рукой подскочившему с места лейтенанту Орлову, спустился на первый этаж, миновал дежурного и оказался на площади Дзержинского. Погода испортилась, с неба сыпал дождь со снегом, но майор все равно решил прогуляться пешком. Ему хотелось обдумать ситуацию. То, что сказал про Спасова подполковник, наводило на размышления.
«Допустим, мы найдем для него главарей заговора, как он с ними поступит? Отдаст на милость правосудия или расправится так, как привык поступать с «врагами народа»? Или вынудит нас сделать за него грязную работу? Что вообще означают слова подполковника «тебе придется быть начеку»? Он и правда думает, что Спасов может подставить бойцов спецподразделения? В принципе, такие случаи уже бывали. Сначала в органы госбезопасности обращается высокопоставленное лицо, прося помощи и защиты Советского Союза, а затем мы узнаем, что нас же и пытаются выставить виноватыми. Эх, не одна проблема, так другая. А мы с Леной собрались Международный женский день отметить в приятной компании. Теперь все планы летят к чертям собачьим».
Мысли майора перешли от рабочих проблем к проблемам семьи. Его жена, Елена, стала все чаще проявлять недовольство графиком его работы. Постоянные сборы, отъезды и смена планов напрягали ее сильнее, чем раньше. Не один раз за последние два года она упрекала его в том, что он мало времени уделяет сыну. Из-за ее упреков и Артем как-то отдалился от отца. Но что он мог поделать? Когда Елена выходила за него замуж, она знала на что шла. Он не скрывал минусов своей работы, не рисовал картины розовым маслом. Все было честно и по обоюдному согласию. Конечно, он понимал, что одно дело представлять себя женой командира спецподразделения Управления нелегальной разведки, и совсем другое – столкнуться с реалиями жизни.
И все же вины за собой Богданов не ощущал. Всякий раз, когда он был свободен от командировок, он старался как-то развлечь семью. Не отлынивал он и от домашних забот. Нужно картошкой запастись? Пожалуйста. В погреб за соленьями? Не вопрос. К маме на дачу? Обязательно! Кто же еще ей забор подправит? И с Артемом заниматься не ленился. Вот только неделю назад закончили собирать модель «Ил-2», советского штурмовика времен Второй мировой. И ведь не просто собрали, а попутно изучили историю создания самолета, изучили его участие в боях, плюсы и минусы данной конструкции. Больше всего Артему понравилось, как называли штурмовик солдаты вермахта. «Чума» или «Черная смерть», вот какой самолет создал советский конструктор Ильюшин. Есть чем гордиться. Они с Артемом и гордились.
Но, как выяснилось, этого мало. Теперь же майору предстоял тяжелый разговор с женой. Он понимал, что, скорее всего, начальство даст добро на проведение операции в Болгарии, а это означало, что праздник, запланированный женой, пройдет без него. Женский день без ее половинки, вот что скажет ему Елена. Подожмет обиженно губы и уйдет на кухню. И что останется делать ему? Ничего. Собрать сумку и уехать на базу. В очередной раз без объятий и нежных слов. «И чего она хочет?» – мысленно произнес Богданов.
Он знал, чего хочет Елена, всего пять дней назад она высказала свое пожелание вслух. Не удержалась, не вытерпела, сказала то, что поклялась никогда не говорить. Никогда не просить. И все же сказала… «Уходи из отряда! Переходи на бумажную работу, я хочу, чтобы у моего сына был отец!» Вот так, жестко, даже жестоко. Он промолчал, ушел в гостиную, включил телевизор и сидел весь вечер, пялась в экран. Даже ужинать не стал. Впрочем, жена и не звала впервые за годы совместной жизни. Наверное, так отношения и рушатся. Начало конца…
Жену Богданов любил сильно, так сильно, что иной раз сердце щемило от наплыва чувств. И сына любил не меньше. Но бросить работу? Бросить ребят, отказаться от своего призвания, уйти на ненавистную канцелярщину? Нет, на это он пойти не мог. Здесь его работа – не в архивном отделе, не в статистике и бухгалтерии, а на передовой! Бросить все? Быть может, он и смог бы, только вряд ли его отказ от работы пошел бы на пользу семье. Оставив службу, он не сможет себя уважать, а без самоуважения, какая жизнь? Как она, его жена, сможет уважать его, если он сам себя перестанет уважать. Итогом такого решения окажется тот же развод, и ничего больше. «Лена, Лена, ну почему ты перестала меня понимать?» – мысленные разговоры с женой давно вошли в привычку Богданова. Все, что он не решался высказать вслух, он высказывал в таких вот мысленных разговорах.
Домой идти не хотелось, хоть он и знал, что в квартире пусто. Рабочий день в самом разгаре, так что Елена появится дома не раньше шести, а у Артема сегодня кружок. Подумав, Богданов сменил направление движения и зашагал к станции метро. «Поеду к Саше Дубко, – решил майор, – он наверняка дома. Заодно обсудим то, что мне удалось узнать».
Спустя час он стучал в дверь квартиры своего заместителя.
Глава 5
– Привет, командир! Какими судьбами? – Капитан Дубко встретил Богданова удивленным возгласом. – Новое задание?
– Может быть. – Богданов вошел в прихожую. – Чаем напоишь?
– Сейчас организуем. Вчера в гастрономе индийский чай урвал, да еще в бакалее тульским пряником разжился, так что мы с тобой шикуем, командир. Проходи сразу на кухню.
Богданов прошел привычным маршрутом, уселся на трехногий табурет, странное приобретение хозяина, достал пачку сигарет и взглядом спросил разрешения закурить.