Смертельный рейс

«Надо сесть, отдохнуть и подождать солнца, – решил он. – Иначе я буду годами ходить по кругу вокруг одной и той же елки. А солнце скоро сядет».

Алексей уселся на толстый мох и, прислонившись спиной к старому кедру, прикрыл глаза. Усталость и нервное напряжение начали сказываться – навалилась дремота. Глаза стали слипаться, мысли потекли лениво, начали путаться. В дремотной мгле проплывали в сознании картины учебы в летной школе, первый вылет, выпуск и прибытие в часть. А потом черной тучей прошла война и все перечеркнула черной жирной полосой. Такой же черной, как шлейф в небе за горящим самолетом.

Разбудил Алексея голод. Под ложечкой вдруг стало сосать так, что другие мысли просто не шли в голову. Наверное, сработал инстинкт. Человек проснулся не столько от голода, сколько из-за древнего инстинкта охотника, чувствующего близость добычи.

Явно послышался треск сучьев. Звук то появлялся, то исчезал. Если это животное, мелькнула в голове лихорадочная мысль, то можно попытаться поохотиться. А если человек, тогда есть шанс получить помощь и выжить!

Сжав в руке пистолет, Алексей осторожно, обходя деревья, чтобы не зацепиться за ветку и не выдать себя, двинулся на шум. Он наклонялся, а иногда пробирался на коленях, где нельзя было идти в полный рост. Вспомнилось что-то из детских книг о приключениях, и сразу внутри все наполнилось радостью. Ветерок донес до него тихий топот копыт – животное переступало ногами. И еще был запах. Ветерок дул в его сторону, животное, скорее всего, не почует человека. «Нет, это не лошадь, точно не лошадь, – думал летчик, приближаясь к зарослям орешника. – Лошадь убивать жалко». Алексей даже перестал думать о боли в боку.

То, что открылось его взгляду, заставило Алексея нахмуриться. На краю небольшой ямы топталась в волнении небольшая олениха. Она тянула морду вниз, а там, в яме, пытался выбраться олененок. Кажется, он повредил при падении ногу, и это мешало ему упереться в край со всей силой.

Сердце на миг сжалось, но очень скоро сочувствие отошло на второй план. Сейчас главное было выбраться к людям, выжить. И все эти сюсюканья по поводу беззащитного детеныша не имели значения. Без еды, без мяса в тайге не продержаться. А сколько еще идти, Алексей даже не мог и предположить. На одной чаше весов была его жизнь, на другой – этот олененок. Убивать олениху бессмысленно. Детеныш все равно погибнет. А столько мяса Алексею не съесть и с собой не унести.

И летчик поднял пистолет. Олениха вскинула морду и со страхом посмотрела на человека. Она сделал шаг назад, потом вернулась. «Сейчас умчится, услышав грохот выстрела», – подумал Алексей и опустил руку. А смысл стрелять? Патроны надо экономить. Ведь у него всего две обоймы, всего шестнадцать патронов. А кто знает, с кем еще придется встретиться! Летчик поставил пистолет на предохранитель и сунул его обратно за пазуху.

Олениха испуганно отскочила прочь, едва человек, ломая кустарник, приблизился к яме, куда упал детеныш. Мыслей о жалости не было. Была только жажда выжить. Достав свой складной нож, Алексей навалился всем телом на олененка и распорол ему горло. Пока животное еще дергалось, он лежал на нем, жадно впитывая ноздрями запах свежей крови. Потом конвульсии прекратились. Вытаскивать добычу из ямы не хотелось, да и боль в боку мешала, и Алексей прямо в яме развел костер. Складной нож хоть и был большой, но им было сложно освежевать тушку. И он приспособился вырезать небольшие куски сочащегося кровью мяса и насаживать их на упругие осиновые прутья.

Через некоторое время в нос ударил запах жареного мяса. Очень трудно было удержаться и не наброситься на еду. Алексей выждал еще немного, пробуя мясо ножом. Когда лезвие стало относительно свободно входить в кусок, он принялся один за другим вытаскивать из костра свои самодельные шампуры и осторожно снимать зубами прожаренные кусочки мяса.

Вспомнилась поездка с родителями в Сочи еще до войны. Там они ели сочный шашлык, который подавали с вином и вкусным соусом, с зеленью и овощами. Но сейчас он ел обгорелое мясо, почти не жуя, и не думал ни о соли, ни о соусе. Нельзя набивать живот, нужно есть экономно. Ощущение сытости все равно придет.

С сожалением оставив нетронутым небольшой запас шашлыка, летчик прилег. Пусть немного прокоптится то, что он возьмет с собой. Сейчас температура воздуха не поднимается выше шести градусов тепла, а ночью падает почти до нуля. Можно сделать запас мяса на несколько дней. Только вот в чем его нести?

Еще несколько часов светлого времени суток впереди. Надо их использовать. Раздевшись и стащив с себя нательную рубаху, Алексей сложил в нее еще горячее мясо. Получилось, как он прикинул, килограмма три, но больше и не унести. С сожалением посмотрев на останки олененка и повесив себе на шею связанный рукавами узел с жареным мясом, летчик двинулся в путь. Впереди ночь, наверняка хищники учуют запах мяса. Спасти может только костер или ночевка на дереве. Но на дерево с поврежденным боком не залезть. Да и свалиться можно во сне.

– Ничего, вы еще меня не знаете, – цедил он сквозь зубы, упорно продираясь сквозь таежный бурелом и то и дело посматривая на небо. Надо попытаться выдержать направление на запад. Хотя бы примерно…

Глава четвертая

Букатов жил в частном доме недалеко от здания штаба дивизии. Многие штабные командиры жили по съемным квартирам и домам. Общежитий на всех не хватало, да и приятнее жить одному, прийти со службы и побыть в тишине после штабной суеты и нервного напряжения.

Аркадий Арсеньевич проходил службу по гражданскому ведомству и не носил военной формы. На нем был китель и шинель гражданского воздушного флота. Но должность заместителя начальника управления комплектации и снабжения ставила его в один ряд с заместителями начальника штаба дивизии.

Сосновский шел за Букатовым, стараясь держаться темных стен и избегая редких уличных фонарей.

Сегодня было все как всегда. Букатов вышел со службы очень поздно. Постоял у дверей, закурил, потом не спеша двинулся домой. И снова никаких контактов по дороге, и снова скрипнула в темноте калитка, послышались шаги по ступеням веранды. Потом в окне загорелся свет.

Сосновский перебрался к своему постоянному месту наблюдения в зарослях черемухи.