Смертельный рейс

– Хорошо, постараюсь, – усмехнулся Сосновский. – Но вы все же просветите меня, как будет осуществляться наш переход. Чего мне ждать и к чему готовиться?

– Пока просто отдыхайте. Я сейчас схожу, встречусь с проводником. Он знает меня в лицо. Все это время велось наблюдение за пограничниками, отмечалось время прохождения патрулей и места расположения «секретов». Нас проведут самым безопасным путем. Мы не должны столкнуться с советскими пограничниками. На той стороне нас встретят и обеспечат всем необходимым, включая транспорт. Дальше до Харбина мы поедем с комфортом.

Солнце склонилось к сопкам на западе, сразу удлинились тени, в распадках и речных долинах появился сумрак, потянуло сыростью. Октябрь на Дальнем Востоке – самое преддверие зимы.

Где-то впереди маячила спина проводника-китайца в солдатском зеленом бушлате без погон и военной шапке-ушанке. Шел он быстро, то останавливаясь, то прибавляя шаг. Сосновский шел за Перегудовым, удивляясь, какую аккуратную и совсем незаметную тропу проторили нарушители. Она была узкая, вилась между деревьями и каменными завалами. Местами углублялась по колено, а кое-где скрывала идущего по ней человека в полный рост. Сзади, метрах в двадцати, шел Казанков. Сосновский то и дело опасливо оборачивался на него. Казанков единственный, кто нес карабин в руках с готовностью пустить его в дело при малейшей опасности.

Запахло рекой. Добраться бы до Амура, а там они будут в безопасности. Сосновский не успел облегченно вздохнуть, как в воздухе повисла тревога. Проводник сбавил шаг и поднял руку. Перегудов тут же обернулся к Михаилу и знаком приказал ему вести себя тихо. Что-то беспокоило китайца. И это было серьезно.

Сосновский не успел обернуться на Казанкова, как Андрон схватил его за рукав и потащил с тропы, в щель между большими камнями. Отсюда Михаил увидел, что река совсем близко. Им оставалось преодолеть всего метров пятьдесят. Тут же куда-то исчез проводник.

Пограничник в зеленой фуражке появился на камне чуть левее. Он держал наготове автомат ППШ и смотрел в сторону берега. Кажется, он засек проводника. Или просто услышал шум. Постояв немного, пограничник направился назад, перепрыгивая с камня на камень.

Сосновский замер в тревожном ожидании. Еще немного, и боец столкнется нос к носу с Казанковым. Черт, Макар ведь убьет его!

Рука Михаила мгновенно сжала в кармане рукоятку пистолета, но сделать он ничего не успел. Казанков появился за спиной солдата как тень. Но тут в двух шагах от него и чуть выше на камнях появился второй пограничник. Макар мгновенно его увидел, хотя и стоял боком. Он ударил прикладом по голове первого пограничника, но при этом выронил карабин. Сильного удара не получилось, поторопился Казанков. С головы пограничника слетела фуражка, и сам он упал между камней.

Сосновский выхватил из кармана пистолет и бросился к сцепившимся противникам. Казанков сумел выбить автомат из рук второго пограничника, и теперь они катались на камнях, пытаясь задушить друг друга. В руке Макара блеснула финка. Он занес ее над лежащим солдатом. Еще миг, и… Хлестко ударил выстрел. Казанков выгнулся со стоном, выронил финку и упал рядом со своим противником.

Пограничник удивленно вытаращился на незнакомого спасителя. Сосновский улыбнулся, протянул ему руку, тот ухватился и стал вставать. И в этот момент Михаил резко ударил его кулаком в челюсть. Оглушенный пограничник рухнул на землю.

Сосновский подбежал к Перегудову. Тот склонился над телом китайца. Из виска проводника сочилась струйка крови. Кто-то из пограничников все же успел выстрелить.

– Ну? – с нажимом крикнул Сосновский. – Сумеем без него? Дорогу знаете?

Андрон некоторое время смотрел на Сосновского, потом кивнул и, поднявшись на ноги, пошел к берегу. По пути он выбросил свой карабин и сбросил с плеч рюкзак. Теперь все это было не нужно. Или на той стороне ждет помощь, или пуля от пограничников между лопатками вслед.

Михаил последовал его примеру, оставив в кармане лишь пистолет. Через несколько минут под ногами заплескалась вода. Они бежали по отмели, спотыкаясь в ямах, которые не было видно под водой. Мокрые и усталые, беглецы упали на траву уже на китайской территории.

– И что теперь? – отдышавшись, спросил Перегудов. – Теперь моя очередь? Меня пристрелите?

– Зачем? – Сосновский улыбнулся и вытер мокрое лицо рукой. – Мне помощь ваша нужна, Андрон. А ваша смерть совсем некстати. Тем более что смертей должно быть как можно меньше. Лучший путь – это согласие и мирное сосуществование. Это и к государствам относится, и к людям. Главное – понять, кто и для чего живет на свете.

– Ты из НКВД! – уверенно заявил Перегудов. В его глазах Сосновский увидел обреченность и уныние.

Михаил схватил своего спутника за плечо и рывком притянул к себе:

– Я член антисоветской подпольной организации «Патриотический Союз»! Мы каждый день там, в Советской России, теряем своих боевых товарищей. Нас травят, как дичь в лесу, но мы выживаем и боремся, открываем глаза людям, убеждаем, агитируем. У нас много сторонников. И эта война даст свои плоды в умах людей. Мы придем к власти, мы сбросим ярмо большевиков! Но не так, Андрон. Мы не воюем со своим народом, не запугиваем его террором. Народ все больше и больше понимает, что мы братья и спасители, а не очередной грядущий кровавый режим! Вы это понимаете?