Смертельный рейс

Машину остановить было несложно, тем более, что дорога там была – рытвина на рытвине. Да и народ в этих местах привык с уважением относиться к военным при оружии. При любом уровне секретности трудно местному населению не заметить строительство новых аэродромов и расширение старых. Да и незнакомые самолеты, еще не перекрашенные, без советской символики, тоже не спрятать.

Двое бойцов лежали в кузове с автоматами на изготовку. Буторин приказал им не шевелиться до тех пор, пока он не подаст команду «Ко мне» или до первого выстрела. Но и по этой команде бойцы должны не палить куда попало. Они должны выскочить из кузова и укрыться за машиной. И действовать соответственно обстановке. Даже если сам Буторин будет убит. И думать. Сто раз думать, когда начнут стрелять. Только по ногам, только по ногам.

Виктор сидел в кабине, одетый в обычное гражданское, он не должен был привлекать внимание и вызывать опасение. Пистолет со взведенным курком он держал в опущенной руке возле двери. Водитель, немолодой мужчина, немного нервничал, но трое вооруженных людей в машине все-таки вселяли в него уверенность.

За поворотом никого не было. Буторин нахмурился, не зная, что и думать. Или диверсанты уже поймали машину и уехали, или они еще не дошли до этого места. Самое худшее было, если они пошли дальше. Он не в состоянии угадать направление к их конечной цели. И Охлупкин должен уже подойти и устроить здесь засаду.

– Тормози, браток. – Буторин положил руку на локоть водителя. – Останавливайся.

– Что? Зачем тормозить-то? – заволновался водитель, хотя и пытался казаться спокойным.

Он съехал на обочину с укатанной грунтовой дороги и остановил машину.

– Ну вот. Теперь наша работа, – тихо сказал Виктор, глядя вокруг через стекла кабины. – Запоминай, браток. Выйдешь, капот откроешь и делай вид, что в моторе копаешься. Если из леса выйдут люди и направятся к тебе, уходи. Бросай машину и уходи. Надо будет, так и убегай. Издалека смотри. Может быть стрельба, так что не подходи близко.

– Стрельба, – повторил водитель, берясь за ручку двери.

– А ну, быстрее давай! – повысил голос Буторин, заметив, как из леса вышли четверо мужчин.

Теперь в их руках баулов не было. На ремне за спиной у каждого висело оружие. Спереди не понять, какое. Только приклад виднеется над плечом. Да и рукой стволы они придерживают, чтобы не так заметен был кожух ППШ.

«Эх, и накуролесил я, – подумал Буторин с ожесточением. – Неизвестно, где Охлупкин, и мои ребята могли не успеть».

Четверо подходили все ближе. Водитель мужественно делал вид, что копается в моторе, поглядывая поверх капота на приближающихся людей. Буторин размял пальцы и снова взял в руку пистолет. «Ну же, беги, дурак», – мысленно заклинал он водителя, и тот как будто услышал его слова – вдруг спрыгнул с крыла автомашины и попятился, потом повернулся, быстрым шагом пересек дорогу, спрыгнул в кювет и поспешил к лесу. Потом побежал.

А дальше все случилось неожиданно. Из кювета, поросшего камышом, вдруг поднялись трое, включая плечистого Охлупкина. Три автомата были наведены на незнакомцев. Сержант грозно окликнул:

– Всем стоять! Руки вверх!

Реакция диверсантов была мгновенной. Видимо, еще выходя из леса, они внимательно осмотрелись по сторонам и убедились, что ничего опасного в округе нет. Но теперь, когда на дороге остановилась машина, которая им была очень нужна, они обрадовались. И теперь, очевидно, первая же мысль в их головах была о засаде.

Не раздумывая, все четверо сорвали с плеч автоматы. Что должно произойти дальше, Буторин не представлял, но почувствовал всеми внутренностями. Засада, подставленная машина. Да сейчас от нее только щепки полетят. Подавать команду двум бойцам в кузове было поздно. Надежда только на то, что они хорошо усвоили, что он приказал им недавно. Прыгать наружу и прятаться за машину по его приказу или при первом же выстреле.

Выбив дверь ударом ноги, Виктор прыгнул головой вперед, выпустив на лету четыре пули в сторону диверсантов. Сильно ударившись при падении коленом и локтем, он выругался самыми последними словами. Приподнялся на руках и снова сильным толчком бросил свое тело в сторону большой канавы на краю дороги. И уже в воздухе услышал автоматные очереди. Несколько пуль просвистели возле его головы. Одна рванула край ватника.

Крики со стороны леса, короткие злые автоматные очереди.

Буторин чуть прополз по канаве и высунул голову. Двое диверсантов лежали на земле в позах, не оставлявших сомнений. Двое отступали в его сторону, отстреливаясь короткими очередями. Бойцы, бежавшие со стороны леса, те, кто был с Охлупкиным на другой стороне леса, и те, кто прятался за машиной, больше кричали и палили в воздух, пытаясь заставить врага сдаться. Кажется, здравый смысл восторжествовал. Или смерть двух диверсантов охладила пыл бойцов. Теперь надо брать этих двоих. Или хотя бы одного. Не пугать и не гнать к лесу, а брать. Иначе диверсанты рано или поздно кого-то ранят или убьют.