Шелестов поднялся, опираясь на приклад автомата, и махнул норвежцам рукой – все в порядке. На него смотрели, как на сумасшедшего. Но когда из-за камней поднялись трое мужчин и женщина и кинулись обнимать Шелестова, норвежцы успокоились.
– Мы спешили самой короткой дорогой и успели вас здесь застать, – улыбался Буторин, когда русские уселись в кружок вместе с Клаусеном на камнях. – В северных провинциях происходит черт знает что, вас ищут. Фашисты не могут вам простить взрыв завода. Говорят, повреждение оборудования не очень страшное, его можно восстановить. Но то, что уничтожены запасы тяжелой воды, это для них беда. Новый запас придется создавать долгие месяцы.
– Ну хоть так, – усмехнулся Шелестов. – Могли и этого не сделать, если бы ждали англичан. Но зря вы пошли за мной. Как Венге?
– Венге в порядке, почти созрел и полон симпатии к нам, – засмеялся Сосновский. – Только почему ты считаешь, что мы зря за тобой пошли? Ты хоть знаешь, что за вами идут егеря? Бой неизбежен, а тут четыре лишних ствола и непроходимое ущелье впереди. Нам про него Мэрит рассказала.
– Если оно проходимое для нас, значит, пройдут и егеря, – проворчал Коган. – А у вас раненые, и сами вы вымотались. А эти ребята обучены действиям в горах.
– И что? – Шелестов посмотрел на своих бойцов, на Мэрит. – Есть решение?
– Есть. – Буторин кивнул на девушку. – Маша, расскажи!
– Все очень просто. – Девушка улыбнулась так, как будто обсуждался вопрос, куда пойти: на танцы или в кино. – Мы должны занять позицию у начала тропы и отпустить группу в ущелье хотя бы на час. Потом взорвем проход там, где скальный козырек.
– И все? – удивился Шелестов. – А нам как выбраться. Считай, что нас прижали к скалам. Будем держаться до последнего патрона, а последнюю пулю в лоб? Я, конечно, понимаю, но вы не забыли, что у нас есть задание и мы должны его выполнить?
– Есть идея. – Буторин достал из рюкзака моток бикфордова шнура. – Этого хватит, чтобы заложить взрывчатку в двух местах. Когда придет время, взрываем тропу и карниз вон там, справа. Надо просто заманить фрицев на него. Будем держаться, а потом имитируем отход вот сюда, правее скалы. Сколько-то мы перебьем во время боя, но основные потери нанесем взрывом. Думаю, даже если и останутся несколько человек, им будет не до преследования.
– Их около сорока человек, и у них два пулемета, – напомнил Шелестов. – Вот что, Виктор. Возьми себе в помощницы Мэрит и зайдите немцам по тому самому козырьку в тыл. И не шевелитесь, пока они не начнут нас атаковать. Втроем мы как-нибудь продержимся несколько минут. Ваша задача проста, как баранка. Вы должны перебить пулеметчиков. И тогда мы сумеем взорвать тропу и отойти, а вы взорвете карниз.
Партизаны передали русским почти все патроны и гранаты, которые у них были. Сосновский, Шелестов и Коган выбрали для себя позиции, разложив в нескольких местах автоматы и полные магазины к ним. Единственный шанс уцелеть – это обеспечить шквальный огонь по врагу, не считая патронов. И маневрировать самим, меняя почаще позиции, чтобы немцы не пристрелялись. Пусть думают, что здесь обороняется большой отряд, пусть действуют осторожно. Выигрыш времени – самое главное дело.
Немцы атаковали через два часа. Наверняка и у них впереди шли разведчики, авангард или головное боевое охранение. И немцы поняли, что сколько-то человек остались прикрывать отход основной группы. Был в этом и свой плюс. Немцы засомневались, а насколько велика была группа партизан? Горные егеря, конечно, имеют хорошую подготовку, но норвежцы выросли в этих горах.
Первые несколько егерей, появившиеся в пределах поражения, сразу же попали под шквальный огонь трех автоматов. Фактически огонь по ним велся с трех сторон, потому что бойцы Шелестова устроили себе позиции в форме полумесяца. Разрядив по одному магазину, каждый скрытно переместился в другое место и из другого автомата снова принялся поливать немцев, которые залегли в камнях.
Фашистам стало понятно, что огонь ведется с нескольких точек. Они потеряли человек пять убитыми и ранеными, но к ним прибыло пополнение. Еще человек десять притаились в камнях, часть егерей стала обходить партизан, отсекая их от тропы.
«Сейчас они подтянут пулеметы – и нам будет головы не поднять».
Немецкие ручные пулеметы на фронте прозвали «косторезами» из-за их чудовищной скорострельности.
И тут заговорили автоматы Буторина и Мэрит. Немцы явно опешили, не ожидая нападения с фланга. В ход пошли гранаты. Услышав стрельбу своих товарищей, Сосновский и Коган тоже начали стрелять, меняя автомат за автоматом. Такого темпа стрельбы хватит ненадолго, уже можно было взрывать проход в ущелье. Сосновский посмотрел на Шелестова, и тот махнул рукой. Можно!
Коган прополз за камнями метров десять, поджег бикфордов шнур и бросился бегом назад, стреляя на ходу. Он упал в укрытие как раз в тот момент, когда его маневр заметили егеря и открыли по нему огонь.
Шелестов и Сосновский, отстреливаясь, стали демонстративно отходить назад. Теперь несколько автоматов были уже никому не нужны. У каждого оставалось по пять-шесть магазинов. Потери у немцев были существенные, но не настолько, чтобы они отказались от преследования. В общей сложности, как показалось Шелестову, гитлеровцы потеряли убитыми и ранеными человек десять из сорока или сорока пяти. Да еще Буторин с Мэрит вывели из строя пулеметчиков.