– В подвал его ведите, – распорядился Злобин. – Желательно в отдельную клетку, подальше от тех двоих. Пока не бить, позднее допрошу.
Ноги едва держали его. Он вернулся в комнату, пострадавшую от выстрела из панцерфауста. Дым уже частично развеялся, но видимость была неважной.
Лейтенант Маркин привалился к стене, жадно курил папиросу. Парня контузило, кровь текла из ушей. При появлении майора он начал неловко подниматься, но тот отмахнулся. Мол, сиди уж.
Трое красноармейцев разбирали завал, вытаскивали тела. Кустовой крыл по матушке такую жизнь, проклятую войну, новейшие разработки германских оружейников. Всхлипывал Пашка Куделин.
Бойцы вытащили тела на середину комнаты, уложили в ряд. От взрыва кумулятивного заряда погибли четверо. На них было страшно смотреть. Два красноармейца, старший лейтенант Никита Баев, майор Поляков.
С ним тоже все было ясно. Левая часть головы залита кровью, треснула височная кость, вытекла и прилипла к виску мозговая жидкость.
Никита Баев оставался под вопросом. Он получил два осколочных ранения в грудь, потерял много крови, лежал, прикрыв глаза, словно задремал.
Кустовой оттянул его веко, с надеждой всматривался в неподвижный зрачок. Пашка Куделин искал пульс, но его не было. Он прикладывал ухо к окровавленной груди товарища, но уже ни на что-то не надеялся. Остальные потрясенно молчали.
– Товарищ майор, нужно выставить охрану, – севшим голосом проговорил Маркин. – Замок может подвергнуться второму нападению.
Повторной атаки поредевший гарнизон уже не выдержал бы. Но что-то подсказывало майору, что нападения не будет, по крайней мере, в обозримом будущем. Замок Форгарош теперь находился в глубоком тылу советских войск. Противнику не так-то просто было доставить сюда еще одну группу диверсантов.
– Западную калитку закройте, – пробормотал Вадим, закрывая глаза. – Пусть двое обойдут периметр и возвращаются в замок. Людей у нас мало, а работы – непочатый край.
Глава 6
Люди постепенно приходили в себя. Победа оказалась пирровой. Силы защитников замка были на исходе. Многие получили легкие ранения и контузии.
Умер от желудочного кровотечения рядовой Качан, раненный в брюшную полость. Перед смертью он мучительно стонал, вызывая у всех острый приступ жалости. Оперировать его в текущих условиях было нечем, да и смысл отсутствовал. Было ясно, что ранение смертельное.
В замке стояло кладбищенское молчание. Люди почти не разговаривали друг с другом.
Вернулись бойцы с периметра, доложили, что в лесу все спокойно. Враги подкрались со стороны холма и разделились. Трое отправились к главному входу, где их достойно встретили, а основная масса подалась к западной калитке. Эсэсовцы какое-то время наблюдали за замком, выяснили, что на заднем дворе часового нет. Все они участвовали в нападении, ждать второй волны не приходилось.
Мертвые тела своих сослуживцев красноармейцы стащили в холл, положили рядом с пандусом. Отдать приказ похоронить их в лесу Вадим не решился. Слишком большую братскую могилу придется рыть. Да и у каждого родня в СССР, объясняй потом людям, где погребены их близкие. Рано или поздно прибудет похоронная команда. Эти люди знают, что делать в таких случаях.
– Товарищ майор, спуститесь в подвал, – подсказал решение Маркин. – Справа от входа небольшой коридор, там две заглубленные комнаты. В них холод какой-то адский. Давайте туда.
Вадим прошел в подвал. В помещениях, о которых говорил лейтенант, стояли кадушки, развалившиеся от старости. Здесь стоял не такой уж и сильный холод, но процесс разложения можно было притормозить.
Сообразительный ефрейтор Крыленко пригнал из подсобки тележку с двумя колесами и ручками. Красноармейцы загружали на нее тела по одному, спускали вниз, старательно отводили влажные глаза. В подвале они укладывали своих погибших боевых товарищей плечом к плечу, всех вместе, офицеров и рядовых.