Тут внезапно ожил капитан Ткачук, доселе успешно притворявшийся мертвым, схватил с земли ППШ. Лицо его исказилось, он издавал какие-то жуткие горловые звуки. Когда красноармейцы во главе с Маркиным посыпались с крыльца, этот тип прыжками помчался к зданию, преодолел пространство и сиганул за угол. Возмущенно галдя, бойцы побежали за ним. Вперед вырвались Джулай и длинноногий сержант Пьяных.
– На месте! Стоять! – выкрикнул Злобин сорванным голосом и полетел им наперерез, прыгая через трупы.
Но они увлеклись преследованием, свернули за угол. Убегающий Ткачук положил их одной очередью. Опытные бойцы подставились под нее как необученные новобранцы. Джулай рухнул замертво с окровавленной головой. Сержант царапал ногтями землю, кровь шла горлом.
Злобин подлетел к углу, прижался к стене. Только он начал высовываться из-за нее, ударила новая очередь.
Откуда ни возьмись появился рядовой Забелин с воспаленными глазами, выдернул чеку из гранаты, бросил за угол. Взрыв ободрал стену, отозвался болью в барабанных перепонках Вадима. Он схватил за шиворот Забелина, рвущегося в бой, оттащил назад. Куда поперед старших?
Майор пригнулся, бросился за угол, отбил плечо о каменную твердь.
В дыму убегал Ткачук, подволакивал ногу. Он озирался, в глазах его теснилась ярость. Вдруг диверсант с воплем развернулся.
Злобин повалился плашмя, благо подвернулась небольшая канава. Пули прошли над головой.
Диск у Ткачука опустел. Он грязно выругался, выбросил бесполезное оружие, снова побежал прочь, споткнулся, упал в стелющийся можжевельник, закричал от боли.
Вадим держал его на мушке.
– Сдавайся, тебе конец!
Откуда взялся пистолет у липового капитана? Он извлек его из кобуры, взвел затвор, но вместо того, чтобы выстрелить в своего врага, сунул в рот настолько глубоко, что глаза вылезли из орбит, и надавил на спусковой крючок. Но выстрела не последовало, заклинило боек, приключилась осечка.
Вадим подбежал к нему, трясясь от какого-то неуместного хохота, от души ударил ногой по дрожащей руке. Ткачук подавился, сломал зуб. Пистолет упал ему на колени, второй пинок отправил его в кусты. Капитан дрожал так, как будто подхватил тропическую лихорадку. Спазмы следовали без остановки, рвотная масса залила грудь. Он мог задохнуться в собственных выделениях.
Вадим схватил его за шиворот, не устоял перед соблазном, душевно двинул кулаком в челюсть, потом второй раз и третий. Он увлекся, бил, как боксерскую грушу.
Но тут к ним подбежал Кустовой, оттащил его и заявил:
– Командир, прекращай! Ты ведь его убьешь, а он нужен для допроса. Повремени пока.
Забелин и Фролов схватили диверсанта под локти, поволокли во двор. Там они бросили его, стали связывать, попутно награждая зуботычинами.
Вадим прижался затылком к стене, перевел дыхание.
«Снова пиррова победа, – подумал он. – Эх, Марчук!.. Все бы выгорело, не допусти он оплошность. Но виновен во всем я, майор Злобин. Налицо грубые ошибки в планировании операции».
Вадим заставил себя успокоиться, побрел во двор.