Царская дочь

– Убирайся! Вон из города!

Нищий, спотыкаясь, пустился бежать.

Иавин посмотрел ему вслед и закусил губу. «Лучше уж смерть, чем такая хворь, – подумал он. И еще: – А может, мы совсем скоро умрем. Все мы».

– Лучше держаться от таких подальше, – брезгливо поморщившись, посоветовал часовой Лидии. – Особенно когда на руках младенец.

Он дружелюбно кивнул, и Лидия поклонилась ему.

– Благодарю тебя.

«Но пока-то мы живы», – закончил свою мысль Иавин. Он взял флейту и заиграл.

Где ты, Зиссель? Где ты? Я ищу тебя!

Неслыханное дело

Зиссель услышала его. Она прижала палец к губам. Царь напряг слух.

Флейта заиграла снова. Высокий длинный звук.

Зиссель взяла свою флейту, кивнула отцу и приложила ее ко рту. Я во дворце. Иди сюда.

Ответ пришел быстро. Меня не пускают.

Царь Соломон завороженно слушал. В его присутствии строго запрещалось шептаться и говорить на чужих языках. Царь должен знать и слышать все, что творится под крышей его дворца.

А тут его дочь переговаривается с кем-то за воротами, а он ничего не понимает. Неслыханное дело! Заговор! Мятеж! Или даже цареубийство! Но стражников он звать не стал.

Она ведь совсем еще ребенок и просто показывает ему, что умеет. Она не из тех, кто хочет лишить его жизни и престола, – она, кажется, даже не понимает, что нарушает какие-то правила.

Она обернулась к нему. Он снова увидел эти серо-зеленые глаза и… да, радость у нее на лице. Любовь к тому, кто ей ответил. Девочка отложила флейту и заговорила руками.

– Флейта… – сказал он за нее. – Снаружи… еще кто-то. Да. Впустить?

Ну конечно! Его любопытство разгоралось все сильнее.

Он подал знак, и из тени выступил стражник.