Царская дочь

Он ждал. Чувствовал, что она не показала ему, как обычно использует инструмент, – для разговора. А именно это он и хотел услышать. Хотел понять.

Он снова кивнул ей и даже улыбнулся. Она поднесла флейту к губам и издала еще несколько звуков. Длинный. Короткий. Низкий. Высокий. Какой-то ритм. Предложение. Вопрос. Звуки отразились эхом от стен и вылетели в окна.

Что она спросила? Что сказала?

Он склонился к ней, чтобы заглянуть ей в глаза, но вдруг замер.

Откуда-то прозвучал ответ!

Кто-то играл на такой же флейте!

Где-то за оградой его сада, где-то в Сионе, кто-то еще говорил на языке его дочери.

Все последние дни Зиссель внушала себе, что она отныне целительница. Что здесь ее короткую руку считают особенной, а не внушающей отвращение. Она видела, как отец играл со львенком, а сегодня у него на плече сидит это мохнатое чудовище и копошится в царской шевелюре. Царь окружил себя невиданными, странными существами, подпускает их близко. А что, если дочь с птичьей лапкой не покажется ему отвратительной? А что, если она пробудит его интерес – одаренная дочь, непохожая на остальных?

Она знала, что Лидия днем и ночью пытается придумать способ бежать. Пока выхода найти не удалось, но мать жила надеждой. «Развлекай Браху, Зиссель, завоюй ее доверие, – говорила она. – Она может нам пригодиться, стать нашей союзницей. К ней прислушиваются, и она распоряжается слугами».

Но какая из Брахи на самом деле союзница? Да она просто испуганная и несчастная девочка! На что такая союзница, когда у тебя есть отец, который одним мановением руки решает судьбы людей?

Более могущественного союзника не найти.

Вот Зиссель и призналась царю, что она его дочь. И теперь сидела у его ног, чувствовала, как он ласково гладит ее по волосам, и дрожала от страха.

Он был приветлив с нею. Даже улыбался. Но нельзя было ни на миг забывать, что он сотворил с Лидией и дочерью Каменотеса и многими другими девушками, которых она не знала. И нельзя было ни на миг забывать, что о нем рассказывала Браха: его брата убили ради того, чтобы на престол взошел Соломон. На его совести больше жизней, чем у них двоих пальцев на руках и ногах.

Иавин был где-то рядом.

Она не ждала, что он отзовется на звуки ее флейты.

Она сыграла простой набор звуков. Так, чтобы царь принял их за предложение или вопрос. Видно, Иавин услышал ее, но ничего не понял. Уловил ли он, что звуки доносятся из дворца?

Она показала царю соломенную птичку. Он взял ее, покрутил в руках, рассматривая, как она сплетена.

Она поняла, почему его считают мудрецом. Он любопытен, пытлив. Жаждет постичь устройство вещей.

Лидия крепко прижимала к себе Менахема. Их могут убить. Ее, Иавина, Зиссель и даже Менахема. Значит, такой им уготован конец. Хоть бы только это случилось быстро! Больше она ни о чем не просит. Пусть это будет не больно, о, всемогущие боги, молю вас, пусть будет не больно!

Рука Иавина дрожала в ее руке.