Философская теология: вариации, моменты, экспромты

376

Вестник ПСТГУ. Сер. I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2019. № 82. С. 11–33.

377

Помимо этих догматов, которые составляют как бы обязательный куррикулум антологий по философской теологии, иногда в него включаются догмат о грехопадении, а также о Евхаристии (философское обсуждение возможности пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Господни).

378

Пока известна лишь одна научно-академическая монография по этому предмету [Шохин, 2018a] (до этого выходил сборник статей [Шохин, 2016]).

379

Об этом убедительным образом свидетельствует запуск процесса повсеместного введения теологии как обязательного предмета в вузы страны. Следует только отметить, что некоторые менеджеры данного процесса видят оптимальное решение проблемы в виде механического «спуска» церковного богословия в сущем виде в светское пространство «сверху», что неизбежно вызовет – да и уже начинает вызывать – реакцию отторжения «снизу».

380

Этим христианство отличается от конфуцианства и даосизма, в которых редуцирована сама вероучительная составляющая; от иудаизма и индуизма, в которых она есть, но которые конституируются не ортодоксией, а ортопраксией; от буддизма, который основывается на философской аксиоматике, но никоим образом не на том, что соответствует Откровению; от ислама, который основывается на Откровении, но в котором отсутствует экклезиологическая структура и, соответственно, та институция, что определяет, какие вероучительные истины считать каноническими, а какие девиантными.

381

Правда, так мыслят далеко не все. Об этом свидетельствует новоутвержденный паспорт ваковской специальности «Православная теология», где артикулу догматики и истории догматов уделено две строчечки (для сравнения: каноническому праву – 3, библеистике (сама теология откровения там не упоминается) – 5, а тому, что можно назвать практической экклезиологией – 6). В этой связи совсем не случайно, что сама дисциплина называется (без комментариев, да комментарии здесь и излишни) православной теологией, а не христианской (как если бы вместо «иудейской теологии» появилась бы, например, хасидская, а вместо «мусульманской теологии», скажем, суфийская), поскольку христианство конституируется «догматами и историей догматов», а здесь они занимают «место в проходе».

382

Антоний Амфитеатров, 1848: 34.

383

Левинская, 2008: 307.

384

У Платона этот термин употребляется для обозначения обнародованных постановлений, которым обязаны следовать военачальники и их подчиненные (Resp. III.414 b), у Демосфена и Ксенофонта – «постановления», у Полибия – сенатские решения (см.: [Древнегреческо-русский словарь, 1958: 419] (ср. edictum, decretum, senatus consultum)). В этом же смысле, как хорошо известно, δόγμα употребляется для обозначения повеления Августа сделать перепись по всей земле в Лк 2:1 (в Вульгате edictum).

385

Так, следуя традиционному делению догматических топосов на относящиеся к Богу-в-Себе (de Deo ad intra) и Богу-в-мире (de Deo ad extra), архим. Антоний открывает догматы первого раздела истинами о бытии Божьем, единстве, свойствах и действиях Бога, которые всегда считались достоянием естественного разума, за которыми следует (во второй части) раскрытие догмата о Св. Троице, всегда почитавшегося «областью» Св. Писания и Предания (см.: [Антоний Амфитеатров, 1848: 40–63]).