346
Этот вектор был задан уже в христианстве изначальном, прежде всего в той заповеди, которая и позволила Иисусу сказать, что и ветхозаветную заповедь о любви Он дает как новую: «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф 5:48, ср.: Ин 13:34).
347
«Эпистемология» этой теологии более всего экземплифицируется идеей «слабого мышления» постмодерниста Джанни Ваттимо – запретом на любые «сильные», т. е. конкретные утверждения о богопознании, из чего выделяется, например, его известное высказывание, что в настоящее время уже нельзя верить в то, во что всегда верили религиозные люди, но только в то, что вообще во что-то можно верить (такое мышление, на мой взгляд, действительно нельзя не признать слабым, притом очень слабым, но только не в том смысле, который подразумевал Ваттимо). «Онтология» – многими разочарованиями, прежде всего убежденностью в том, что после Освенцима должна быть уже совсем другая теология, чем до него (тут явно есть и «презумпция привилегированности», ибо никто еще не высказался в том духе, что новая теология должна заместить старую после зверств японцев в Китае, полпотовцев в Кампучии, этнических чисток в Судане и т. д., и это показалось бы даже, вероятно, вполне странным).
348
Так, в очень интересном трактате И.-Г. Фихте «Назначение человека» (1800), в сравнении с которым современная процессуальная теология выглядит простовато, где, предвосхищая Шопенгауэра, он формирует идею динамической Бесконечной Воли, в которой участвуют воли отдельных индивидов, живущие через нее, он закономерно нашел место и для критики теизма. Те, кто учит по традиции, приучают людей представлять себе Высшее Существо лишь более значительным человеком, чем обычные, отличным от них только по степени (dem Grade), а не по типу (der Art), иными словами, не позволяют выйти за границы антропоморфических представлений. Но Бог есть существо бесконечное, не подчиняющееся никакому измерению, тогда как в понятии божественной личности «лежат границы», и потому на него нельзя перенести это понятие, не перенося и границы вместе с ним (см.: [Fichte, 1910: 400]).
349
350
Так, в «Законах» Афинянин ведет следующую умозрительную беседу с оппонентами традиционной религии: «Или, может быть, тебя приводит в смущение зрелище того, как нечестивые люди доживают до глубокой старости и достигают предела своей жизни, оставляя детей своих, окруженных величайшими почестями? Может быть, ты видел все это, знал понаслышке или же, наконец, сам случайно был очевидцем многочисленных страшных и нечестивых поступков, с помощью которых многие люди низкого звания достигали почестей и даже тирании? Ясно, что, не желая из-за своего сродства с богами бросать им упрек, будто они виновники всего этого… ты признаешь их существование, но думаешь, что они свысока и с пренебрежением относятся к делам человеческим» [Платон, 1972: 396].
351
Понятие «открытый теизм» (open theism) обобщает те направления современной аналитической теологии, в которых делается попытка ревизии некоторых основоположений классического теизма ради «приближения» трансцендентного Бога к человеку и его пониманию посредством ограничения Его «слишком метафизических» предикатов. Например, для «открытого теизма» предпочтительно ограничить всеведение Бога ради предполагаемого расширения через это свободы человека, но также и облегчения Его ответственности за существующее зло, что соответствует концепции «слабого бога» и в сегодняшней континентальной теологии. В индийском теизме (
352
Так, уже в Джатаках Палийского канона основным аргументом против существования Бога выставляется несовместимость допущения его в качестве владыки мира (issaro) с наблюдением страданий живых существ и несправедливости, царящей на земле (Джатаки VI. 208) (по изданию в серии Pali Text Soxiety). Аргумент от зла несет на себе значительную нагрузку в антитеистическом пассаже «Буддачариты» Ашвагхоши (I–II вв.), а в автокомментарии Васубандху к его знаменитой «Абхидхармакоше» (IV в.) теистов ставят перед дилеммой в вопросе о том, какими, собственно, мотивами руководствовался Ишвара при создании мира. Если стремлением к удовлетворению собственных потребностей, то он несамодостаточен, а если заботой о живых существах, то, вероятно, ему доставляют удовольствие их страдания, а потому «Хвала такому Ишваре!» (II. 63–64). Аргумент буддизма был воспринят также в антитеизме мимансаков и джайнов. Более подробно в связи с индийским аргументом от зла см.: [Shokhin, 2010: 192–193].
353
Статья основана на тексте секционного доклада, прочитанного ее автором на 21-й конференции Европейского общества философов религии «Зло» (Уппсальский университет, Швеция, 25–28 августа 2016 г.).
354
В этом, как мне кажется, основное ее (как философии, ориентирующейся на научный формат мышления) отличие от той очень влиятельной «континентальной философии», для которой гораздо важнее, чем ответы, само вопрошание, а наличие внятных ответов на вопросы – признак недоброкачественности философского исследования. Поэтому на самом деле здесь нет ни реальных вопросов, ни ответов, так как они друг с другом сливаются. Ср.: «Существенный ответ – только начало
355
См.: «Когда же дух достигает страстно желаемого им, хотя бы пагубного и бесполезного, он, не чувствуя своего заблуждения, или побеждается нездоровым удовольствием или даже предается тщетной радости. Из этих как бы источников болезней, нужды вытекает
ebooksa