— Я вас, надеюсь, правильно понял. Необходимо еще разочек проверить бомбосбрасыватели?
— Вот, вот,— оружейник доволен.— Что-то заедает. А если на земле заедает, то в воздухе что? Съест, я понимаю...
— Посмотрим. Вас беспокоят кассеты и стопятидесятикилограммовые?
— Беспокоят, товарищ директор.
— Проверим... А пока начнем с двухсот пятидесяти. Они нам кое-что подскажут.
Ручной лебедкой подняли одну за другой две «свиньи» — бомбы весом по двести пятьдесят килограммов. Мастер накинул на стабилизаторы веревочные петли и передал концы двум рабочим. Бомбы при падении могут откатиться и помять стойки шасси, поэтому их «зануздали». Под машину, на линию бомболюков, положили соломенные маты.
— Уходи! — приказал мастер.
Все отошли. Дубенко сбросил бомбы вручную, потом проверил работу электросбрасывателей на «сотках», стапятидесятикилограммовых и на кассетах. Подошел капитан, военный представитель, один из тех, кто прилетел с Шевкоплясом. Машина была еще не готова, и поэтому он пока следил за ней в качестве «благородного соглядатая». Ему хотелось еще в процессе доводки познакомиться с возможными недостатками. Военпред обошел машину:
— Вот тут помято, не приму... вот здесь...
— Ну, как армия думает? Если ее всерьез спросить? Если отбросить мелочишки?— спросил Дубенко.
— Завтра скажем по предъявлении, Богдан Петрович.
— Сегодня темните?
— Надо же вас помучить.
— Ладно уж, выдержим. Идите посмотрите на машины номер три и четыре. Ишь, сколько народу их окружило!
Подошел неторопливо Данилин, пошаркивая пимами. Подождал, пока директор поговорит с мастерами.
— Все нормально, Богдан Петрович?
— Пожалуй, все нормально. Небольшие доделки я указал бригадирам. Можно сказать: «Есть машина!», а?
— Есть,— Данилин снял шапку, тщательно вытер лысину клетчатым платком. Блеснул «лунный камень», в свое время привлекший внимание Богдана.
— Ну, что же, будем бить промышленную Германию, Антон Николаевич? Сколько они там в Европе предприятий прихватили?
— Опять за свое, Богдан Петрович.— Данилин покривился в улыбке.