— Не ленись, голубчик, не плачь! Будет время, отдохнешь, когда тебя самого сунут в мартен.
В первый же день приезда Степа отправился в столярную мастерскую к Афоньке. Друзья встретились шумно и радостно. Маркелыч, глядя на них, улыбнулся и сказал:
— Радоваться можно, а мешать работе нельзя.
— Маркелыч, пусти меня! — пристал к мастеру Афонька.
— Срок вышел?
— До сроку час один, я завтра отработаю.
— Ну иди, иди.
Друзья выбежали из мастерской. Афонька забыл снять стружки и опахнуть пыль, так и бежал, а стружки прыгали на нем и шуршали.
Спрятались они за кучами белого камня на берегу пруда и зашептались.
— Теперь не боишься?
— Не боюсь. Любую железину могу взять.
— А я вот никогда не боялся. Тебя Егорка-гармонист спрашивал.
— Пойдем к нему.
Побежали к дому гармониста Савки. Калитка сорвалась с последней петли и лежала на самой дороге. Никто не хотел убирать ее: Савка играл, а жена слушала.
— Вот он, ученик мой! — закричал Егорка. — Набегался?
— Я домой ездил.
— Плати четвертак, месяц прошел!
— Какой тебе четвертак? Я ни разу в месяц-то не бывал у тебя!
— Мне какое дело, время шло, учеником числился, давай деньги. Сам виноват, что не приходил.
Гармонист Савка отложил гармонь и взялся судить ребят.