— Дюже, дюже, девка-то не уступает парню! — радовался старик. — Вот каналья, а ведь не умела. Лыжи, так и быть, куплю.
Кирилл, Петр и Настя ходили осматривать каморку. Она им понравилась: маленькая, теплая, уютная, в два окна. Одно на улицу, другое в сад.
— Летом рай! — хвалила хозяйка. — Сад-то в цвету, а осенью в ягодах.
— Семья большая?
— Трое: я, муж мой да Афонька, паренек поменьше девушки.
— Какой Афонька, уж не тот ли, что в столярной мастерской? — осведомилась Настя.
— Тот самый, смирный парень.
— Знаешь, дочка?
— Знаю. Степкин товарищ. Тятя, я согласна.
Кирилл нанял угол в каморке за пять рублей в месяц. В тот же день Настя перебралась на свою новую квартиру. Отец прожил с нею целую неделю. Утром он уходил на завод, к знакомым рабочим, потом провожал дочь в школу, а вечером просил:
— Почитай що-нибудь!
Девушка читала, старик слушал, и глаза его блестели радостью.
— Учись, дочка, торопись!
Настя вопросительно глядела на отца.
— Умру ежели, сироткой останешься.
— Ты болен? — волновалась она.
— Нет. А люди говорят: жизнь живи, о смерти думай.
Настя рассказала отцу про гору Благодать и могилу Степана Чумпина.
— Бывал… Хороший человек, от него и пошла эта железная жизнь. У нас ведь все благодатское: и заводы, и поезда, каждая железинка.
Усаживал старик девушку рядом с собой и начинал гладить волосы.