Парень с большим именем

— Тут Выставком.

Вместо страшного, сердитого мужика, каким представлялся ему «Выставком», Афонька натакался на молоденькую девушку, разве чуть-чуть постарше его, тихую, добрую, услужливую.

Она терпеливо выслушала весь его длинный сказ, как он добрался до нее, прочитала до последней буковки школьное свидетельство и очень смутилась: «Как же быть нам?» — словно не парень, а она нарушила порядки.

— Ему непременно надо делегатский, чтобы, значит, все готовое, — хлопотал за Афоньку дедушка.

— Я понимаю, понимаю, — соглашалась девушка, кивала коротковолосой, постриженной головой и вдруг рассердилась: — Ах какие вы недогадливые люди! Надо было привезти какую-нибудь просьбицу.

— Другой день прошу, — сказал Афонька, тоже начиная сердиться.

— Письменную, на бумажечке, от сельсовета. Можно бы и от школы. Мне нужен оправдательный документ. А теперь что я оставлю? Ваши слова? Они улетели, их не пришьешь к делу. — И снова подобрела, поласковела: — Ладно, попробуем. Садись! — уступила Афоньке свое место у стола. — Вот бумага, ручка, пиши за мной! — и продиктовала заявление в «Выставком».

Затем ушла с ним куда-то и принесла вместо него Афоньке розовый билет на пять дней, какие выдавались законным делегатам.

— Вот. Теперь можете не волноваться до самого дому! — радостно выдохнула девушка. Делегатам выставки давали бесплатный проезд и в Москву и обратно.

Афонька и дедушка Арбузник горячо благодарили девушку, она же краснела, закрывала лицо руками, стыдилась, словно ее бранили.

— Хорошая, стеснительная девушка. Будь такая в нашем месте, посватал бы за своего внучонка, — сказал старик выходя. За дверью Афонька обернулся на дом, в глаза бросилась яркая вывеска над входом: «Выставком».

«Вот оно что… Это вроде того: сельский Совет — сельсовет, — обрадовался Афонька. — Выставком, значит, выставочный комитет», — и посмеялся над своими глупыми страхами.

VII

Вышли из «Выставкома» и не знают, с чего начать осмотр: кругом ярко, пестро, дорожек не меньше полдесятка. И по всем густо валят люди. Афонька спросил одного гражданина:

— Где-ка тут самое интересное?

— А что тебя, мальчик, интересует? — весело отозвался гражданин. — Меня вот пиво, привезли какое-то новое.

— Я непьющий, — сказал Афонька.

Он думал, что на выставке есть и самое интересное, и не очень интересное, и совсем неинтересное, и все одинаково понимают это. Оказалось же, ему нужно найти ошибку, которая завелась в крестьянской жизни, а другому — пиво. Третьему, четвертому и так, пожалуй, каждому свое. Не стоит спрашивать, всех не спросишь.

Пошли к самому яркому, что оказалось поблизости, — это был портрет Ленина из живых цветов. Такого ни Афонька, ни дедушка не видывали. Довольно высокая земляная горка, и на ней так посажены разные цветы, что получился Ленин в полный рост. Цветы живые, и Ленин как живой: глаза блестят, на лице добрая улыбка, еще немного, и заговорит:

«Поднимем наукой и техникой коленопреклоненного перед землей крестьянина и сделаем его господином, владыкой над ней».

Перед портретом густо толпился народ, и Афонька слышит, что выставку начали устраивать еще при Ленине, он придумал ее.