Кровавая плата

– Один из копов видел, как женщину, похожую на тебя, паковали в БМВ последней модели вскоре после полуночи в пяти кварталах от места, где обнаружили последний труп. Хочешь сказать мне, что сегодня ночью тебя не было в Вудбайн?

Вики отклонилась назад и вздохнула, затем поправила очки на носу.

– Не лезь не в свое дело.

Не было смысла пытаться убеждать Челлучи до тех пор, пока он не остыл.

– Это очень даже мое дело. – Он вскочил с кровати и принялся расхаживать по спальне – три шага, поворот, три шага, поворот. – Ты оказалась в гуще полицейского расследования. Ты… – Он внезапно остановился и сощурился. – Обо что ты ударилась?

– Ни обо что.

– От этого не бывает черно-синей шишки размером с грейпфрут на челюсти, – прорычал он. – Это его рук дело, не так ли? Того парня, что грузил тебя в машину?

Челлучи снова сел на кровать, потянулся к лицу Вики и повернул его к свету.

– Ты из ума выжил! – Она оттолкнула его руку. – Поскольку ты явно не дашь мне спать дальше до тех пор, пока не удовлетворишь свое иррациональное любопытство, хорошо, я скажу – я была в том районе. И, как ты продолжаешь твердить мне, я не очень хорошо вижу в темноте. – Она улыбнулась с обаянием скорпиона. – В чем-то ты оказался прав. Доволен?

Он ответил точно такой же улыбкой и прорычал:

– Не тяни уже!

– Я гуляла с другом, врезалась в фонарный столб, тогда он отвез меня к себе и удостоверился, что со мной все в порядке. Доволен? – Она махнула рукой в сторону двери и откинулась на подушки. – А теперь выметайся!

– Ничего не доволен. – Он хлопнул ладонью по кровати. – После моего напарника ты худший лжец в мире, и ты мне несешь тут первосортную чепуху. Кто этот друг?

– Не твое дело.

– Куда он тебя отвез?

– Тоже не твое дело. – Вики села и придвинула свое лицо вплотную к его. – Ревнуешь, Челлучи?

– Ревную? Черт возьми, Вики! – Он поднял руки, словно собирался снова трясти ее, но, увидев, как сузились ее глаза, как ее собственные руки взметнулись в воздух, опустил свои. – У меня шесть трупов. Я не хочу, чтобы ты стала седьмым!

Ее голос сделался угрожающе низким:

– Но ты должен быть в состоянии оказаться на линии огня?

– А это-то тут при чем? Со мной была половина чертового отделения. Ты же была одна!