Другая страна

– А Кэсс знает про Ива?

– Да. Я рассказал ей про него еще до того, как все случилось. – Он улыбнулся. – Ты сам знаешь, как бывает. Стараешься быть честным. Но нас уже ничто не могло остановить – так тянуло друг к другу.

– И что ты теперь собираешься делать? Когда… – и Вивальдо жестом показал в сторону письма, которое покоилось теперь где-то под его животом, – приедет Ив?

– Примерно недели через две. Так он пишет. Может, чуть позже. А может, и раньше.

– Ты уже сказал Кэсс?

– Пока нет. Завтра скажу.

– Думаешь, она легко примет это?

– Вообще-то она знает, что он вот-вот приедет, но как отреагирует на конкретное известие – не представляю.

С улицы донесся быстрый топот и свист. Эрик, нахмурившись, вперил взор в стену. За окном послышались голоса.

– Наверное, бары закрываются, – сказал Эрик.

– Да, – Вивальдо повернулся на бок, глядя на жалюзи, за которыми начинались джунгли.

– Эрик! Как можно выдержать все это? Разве можно жить, если ты не способен любить? И разве можно жить, если любишь?

Он вопросительно посмотрел на Эрика, тот молчал, его лицо, мерцающее в желтоватом свете, казалось таинственным и чужим, а еще пугающе трогательным, словно было посмертной маской Эрика-ребенка. Вивальдо понял, что они уже изрядно надрались.

– Не знаю, сумею ли жить с Идой, и не знаю, как прожить без нее. Каждый день молюсь, чтобы все было хорошо. А просыпаясь утром, удивляюсь, что она еще рядом. – Эрик напряженно слушал его, он замер и почти не дышал, в его остановившихся на Вивальдо глазах, казалось, сосредоточилась вся его жизненная энергия. – И все же, – у Вивальдо перехватило дыхание, – иногда мне хочется, чтобы ее там не было, хочется, чтобы я ее никогда не встречал, иногда мне кажется, что я многое бы дал, только бы избавиться от этого груза. Она не позволяет мне забыть, что я белый, и заставляет всегда помнить, что черная – она. А мне начхать на все это, начхать… Руфус что, тоже вот так измывался над тобой? Заставлял тебя расплачиваться?

Эрик опустил глаза, губы его сжались.

– Нет, не заставлял. Я сам расплачивался. – Он вновь поднял глаза. – Но теперь я не горюю по этому поводу. Если бы не Руфус, я никогда бы не уехал отсюда, и с Ивом у нас не было бы так хорошо. – Эрик поднялся и подошел к окну, за которым уже шумели вовсю. – Может, цель любви как раз в этом.

– Ты спишь с кем-нибудь, кроме Кэсс?

Эрик повернулся к нему.

– Нет.

– Прости. Я подумал, может, спишь. У меня тоже нет никого, кроме Иды.