Другая страна

– Почему ты сказал те ужасные слова? Все было так хорошо, я чувствовала себя такой счастливой. Зачем ты сказал их? Ты считаешь меня обыкновенной потаскушкой. Только поэтому и хочешь встречаться со мной. – Слезы текли по ее лицу. – Все вы, белые недоноски, одинаковы.

– Ида, клянусь, ты неправа. Ты ошибаешься.

Он опустился перед кроватью на колени и взял ее руки в свои. Она отвернулась.

– Радость моя, я люблю тебя. Да, я испугался, да, ревновал, но, клянусь, у меня и в мыслях ничего плохого не было. Не думал я такого, да и не мог, я люблю тебя, Ида, пожалуйста, верь мне. Я люблю тебя.

Тело ее сотрясали рыдания, слезы капали ему на руки. Он поднес ее руки к своим губам и покрыл их поцелуями, пытаясь заглянуть ей в лицо, но она продолжала отворачиваться.

– Ида, Ида, ну, пожалуйста…

– Не знаю я никого из этих людей, – сказала она, – да и знать не хочу. Они видят во мне просто цветную девчонку, стараются быть любезными, но на самом деле им на меня наплевать. Им неинтересно говорить со мной. Я пришла сюда только потому, что ты позвал меня; ты был так добр, я так гордилась тобой, а теперь ты все испортил.

– Ида, – сказал он, – если я погубил наши отношения, то не представляю, как буду дальше жить. Поэтому не говори так. Возьми свои слова назад, прости меня и дай мне исправиться. Слышишь, Ида? – Он поднес руку к ее лицу и нежно повернул его к себе. – Ида, я люблю тебя, действительно люблю, больше, чем кого-либо в этом мире. Ты должна мне поверить. Я скорее умру, чем причиню тебе боль. – Она молчала. – Я ревновал, боялся потерять тебя и потому сказал такую чушь. Но, пойми, меня вдруг охватил страх, и я подумал, что ты не любишь меня. Вот и все. Ничего плохого у меня и в мыслях не было.

Ида вздохнула и потянулась за сумочкой. Вивальдо подал ей свой платок. Девушка вытерла глаза и высморкалась, она выглядела измученной и печальной.

Он присел рядом на кровать. Она не смотрела в его сторону, но и не отодвинулась.

– Ида… – произнес он, испугавшись звука своего голоса, – такое в нем слышалось волнение. Казалось, это был не его голос, он не распоряжался им больше. – Я уже сказал, что люблю тебя. А ты? Ты любишь меня? – Она поднялась и подошла к зеркалу. Он не сводил с нее глаз. – Пожалуйста, ответь мне.

Она взглянула на себя в зеркало, подняла с кровати сумочку. Открыла ее, закрыла, снова посмотрела в зеркало. Перевела взгляд на Вивальдо.

– Да, – беспомощно призналась. – Люблю.

Вивальдо бросился к ней, взял ее лицо в свои руки и поцеловал. Поначалу Ида не отвечала на поцелуи, но и не вырывалась, она как бы оцепенела, колеблясь и выжидая. Дрожь прошла по всему ее телу, и Вивальдо пытался силой своих рук успокоить ее, помочь совладать с этим нервным ознобом. Но затем в ней будто что-то обмякло, открылось, и она прильнула к Вивальдо, обвив его руками. Он шепнул ей на ушко:

– Давай уйдем отсюда. Прямо сейчас.

– Хорошо, – почти сразу же согласилась она. – Думаю, уже пора. – Но попыток высвободиться из объятий не делала, а, посмотрев ему в глаза, сказала: – Прости, я глупо вела себя. Верю, ты не хотел меня обидеть.

– И ты меня прости, сукиного сына, ревнивца чертова. Ничего не могу с собой поделать, просто с ума по тебе схожу. – И он вновь поцеловал ее…

– Как, уже уходите? – удивилась мисс Уэйлз. – А мы так и не поговорили!

– Я позвоню тебе на этой неделе, Вивальдо, – сказала Кэсс. – А с вами, Ида, не свяжешься. Может, сами позвоните, а? Давайте не терять друг друга из виду.

– Жду от вас сценария, слышите вы, бездельник, – сказал Эллис. – Как только решите выбраться из своей раковины, заходите. Рад нашему знакомству, мисс Скотт.