Было еще очень рано, что-нибудь около семи, ниоткуда не доносилось ни звука. Лежавшая рядом девушка зашевелилась, вскинув во сне, словно от испуга, руку. Алый глазок сверкнул на ее тонком пальчике. Густые волосы разметались по подушке. Лицо во сне казалось чужим. Вечером она смыла весь грим, и теперь брови были почти не видны на лице, губы без помады выглядели нежнее и беспомощнее, кожа – темнее, чем днем, а округлый, довольно высокий лоб отливал цветом красного дерева. Во сне она напоминала девочку, но только очень скрытную: одна рука теперь наполовину закрывала лицо, другая – покоилась между бедер. Он почему-то подумал, что в такой позе спят дети бедняков. Легко коснувшись губами ее лба, Вивальдо тихонько выбрался из кровати и направился в ванную. Выйдя оттуда, он немного постоял, задумчиво глядя в сторону кухни, потом зажег сигарету и забрался с пепельницей обратно в постель. Он курил, лежа на животе, его длинная рука свешивалась до пола, куда он поставил пепельницу.
– Сколько времени?
Вивальдо откинулся назад, улыбаясь.
– А я и не знал, что ты проснулась! – И вдруг ужасно смутился, словно впервые проснулся голый возле девушки.
– Мне нравится наблюдать за людьми, когда они думают, что я сплю, – призналась она.
– Буду теперь знать. Давно за мной следишь?
– Не очень. Когда ты вышел из ванной, я увидела твое лицо, и мне стало интересно, о чем ты думаешь.
– О тебе. – Он поцеловал ее. – Доброе утро. Сейчас семь тридцать.
– Боже мой! Ты что, всегда встаешь так рано? – Она зевнула и широко улыбнулась.
– Нет. Наверное, мне не терпелось увидеть тебя.
– Надо будет тебе напомнить эти слова, – шутливо произнесла Ида, – когда ты станешь просыпаться в полдень и показывать всем своим видом, что не собираешься вылезать из кровати.
– Ну, из кровати я и сейчас не рвусь. – Она потянулась за сигаретой, и Вивальдо дал ей пару раз затянуться. Потом опустил сигарету в пепельницу и наклонился к ней. – Как дела?
– Ты был великолепен, – сказала она и, помолчав, прибавила: – Глубоко плаваешь. – Оба покраснели. Он положил руки на ее полные, широко расставленные груди с красно-коричневыми сосками. Ее крупные плечи мелко задрожали, на шее запульсировала жилка. Лицо стало взволнованным и одновременно отчужденным, бесстрастным и испуганным.
– Люби меня, – попросил он. – Хочу, чтобы ты любила меня.
Она остановила его руку, скользившую по ее животу.
– Ты считаешь меня одной из тех дурочек, что позволяют себе любить?!
– Малыш, – сказал он, – надеюсь, что так оно и есть. Верь мне, все у нас будет самым лучшим образом, мы еще даже не начинали. – Вивальдо перешел на шепот. Их руки переплелись в шутливой любовной борьбе.
Она улыбнулась.
– Сколько раз ты говорил эти слова?
Он замер, глядя поверх ее головы на скрадывающие дневной свет шторы.
ebooksa